Онлайн книга «Жертвенный агнец»
|
Сначала Ильдирим решила, что у нее в ухе появился шум новой тональности, но это бился о мачты такелаж на пришвартованных лодках. — Теперь мы внизу, возле гавани… Где же люди, которым принадлежат лодки? Где вообще тут люди? — Вы никого не видите? — Никого, черт побери. Мы единственные постояльцы в отеле, это музейный городок. Здесь не живут, только торгуют в лавках, насколько я могу понять. Как холодно, Тойер… Комиссар услышал всхлипывание, вероятно, это Бабетта. — Подходит твой ключ еще к чему-нибудь? Скажем, к двери администрации? Есть там холл? Телефонная будка? Сауна? Тойер видел остров сверху, с большой высоты, парил над ним, облако загораживало ему обзор, иначе он разглядел бы крошечное укрытие для обеих, высмотрел бы его прямо с высоты, не важно, пусть даже маленькое… Он оторвался от земли, на него не действовала гравитация, его несло в космос… Что это, сон? — Я вижу бассейн, да, верно, про него написано в проспекте, он открывается ключом от бунгало. Но для этого нам надо вернуться назад. — Опиши мне территорию… без деталей, скажи, что можно было бы увидеть сверху! — Домики, как гаражи, в два ряда, подход к ним от гавани, а также сверху, если у отеля свернуть вправо. Метров на пятьдесят тянется вверх дорога. За главным корпусом находится бассейн, перед ним маленькая площадка с горкой и прочими аттракционами, потом живая изгородь с одним проходом, дальше домики. Облако исчезло. Он летел совсем низко. Разумеется, вот куда им нужно. Тойер заметил, что он давно разговаривает с закрытыми глазами, и теперь их открыл. — Я не думаю, что он вернется вновь, но, вероятно, он спустится к гавани, чтобы оказаться подальше от города. А вы обе бегите наверх, по дороге. Затем сверните к отелю и запритесь в бассейне… — Там стеклянная стена, он ярко освещен. — Там наверняка есть кабинки для переодевания или типа того, не знаю уж. Он не предполагал, что вы можете туда зайти. У него-то явно нет ключа… Они бросились бежать. Ильдирим попала ключом в замок со второй попытки. Обезумев от страха, они пронеслись мимо освещенного бассейна, свернули направо, дверь была открыта, вбежали в нее и закрылись. Тойер дрожал, лицо его позеленело. Хафнер, с его нюхом, отыскал шнапс Фабри и налил шефу рюмку, а себе две. — Пять часов, — сказал Лейдиг, — в семь он уберется. Ну как, заводим на него дело? Второй контакт с датской полицией тоже оказался непростым. Когда их наконец соединили с коллегой, даже понимавшим по-немецки, прошел час. — Паром мы можем проконтролировать, но если преступник хитер, то он мог просто взять в аренду лодку где-нибудь на севере Германии. Граница теперь почти не охраняется. Или он прибыл на машине? — Этого мы не знаем. — Как он выглядит? — Этого мы тоже не знаем. — Да. Жаль. До свидания. Там, в кабинке для переодевания, они и просидели до рассвета. Один раз им показалось, будто они слышали удалявшиеся по гравию шаги. Ильдирим гладила Бабетту, а та спала, положив ей голову на колени. Она чуть не запела колыбельную, но решила помолчать, а пела лишь глазами, взмахивая ресницами. Несколько раз звонила в Гейдельберг и перекинулась парой фраз с Тойером. Чтобы убедиться, что мир еще жив. Один раз она спросила особенно тихо: — Ты женишься на мне? — Да, — последовал ответ. Еще более тихий. В полдень они поднялись на паром. Проклятая галоша все медлила, никак не могла отчалить. У Ильдирим даже появилось ощущение, что на нее вот-вот обрушится свирепый приступ астмы. — Значит, моя идея насчет Дании была идиотской? — спросила Бабетта. Ильдирим обняла ее за плечи. Они стояли у борта и глядели на Эрёскёбинг. — Багдад был бы еще хуже. — По-моему, Буш негодяй, — заключила Бабетта. — Жан-Пьер сказал, что еще ни один президент у америкашек не подписывал столько смертных приговоров… Приемная мать предпочла не уточнять. Над ними бессмысленно кричали две чайки. — Пойдем в салон, мама. — Бабетта взяла ее за руку и повела, словно слепую. — Я с радостью угостила бы тебя кофе, но для этого надо быть при деньгах. А ты не даешь мне денег на карманные расходы, но это ничего, я просто так… Ильдирим вздохнула: — Ах, Бабси… не усмехайся так. Боже мой, Бабетта, я конечно… Понимаешь, у меня не было времени учиться быть матерью… Ты чаще мне говори, что тебе нужно. Малышка, впрочем, не такая уж и малышка, но все же малышка, прижалась к ней, больновато придавив ей левую грудь и грудную клетку. Дышать стало трудней. Но все равно это был верх блаженства. — Мне нужны деньги, — бормотала Бабетта, — мне нужна ты, мне нужны… ты и деньги. — И Иоганнес Тойер — как папа? — Ты думаешь, у него получится? Ты думаешь, он согласится ходить на родительские собрания? — Нет, — ответила Ильдирим без долгих раздумий. — Никогда в жизни. Да и я ведь тоже там не бываю. — Тогда, пожалуй, он мне нужен… Прокурор расстегнула сумочку: — Слушай, сейчас я дам тебе задним числом деньги за весь год, а ты угостишь меня… Они сидели у иллюминатора и смотрели на Балтику. Море штормило. — Ты думаешь, Тойер и его парни поймают того ночного типа? — Думаю, что да, — кивнула Ильдирим. Странное дело, но она и здесь чувствовала себя под защитой своего могущественного жениха. — Когда мы приедем домой? — Глаза девочки закрывались. — Если бы я знала… — Давление на грудную клетку ослабело, и тут же возникло желание закурить. Но они были в Скандинавии, не в Германии; если она нарушит правила общественного поведения, ее тут же утопят в ледяном море с мрачным хоралом на устах. — А еще Иоганнес сегодня ночью обещал, что будет ждать нас в порту; только вот не знаю, всерьез ли он… — Он хоть знает, в каком порту нас встречать? Ведь мы могли отплыть и из Марсталя… — По-моему, я ему сказала! — Ильдирим тряхнула гривой волос. Ей казалось, что все ее тело до сих пор покрыто липким потом страха. Ей хотелось принять душ, и чтобы потом на нее возлег тяжелый, сильный гаупткомиссар. Она была даже согласна засыпать под его храп. — Иначе нам придется ехать на поезде от Оденсе до Фленсбурга, надеюсь, что он тут ходит… А перед этим мы должны будем еще добраться до Оденсе из… Свендборга, да, точно. Они прихлебывали кофе, жутковатый на вкус. — Нам надо поблагодарить этого негодяя, — пошутила прокурор. — Я бы не выдержала долго датскую еду и напитки. |