Онлайн книга «Метроленд»
|
– Папа! – сказала она и заплакала. Гарин кивнул ей в ответ и усиленно заморгал, чтобы самому не расплакаться. Все это время его пальцы не останавливались ни на секунду. Он ощупывал ребра Ксюши, тихонько надавливал на них и следил за ее реакцией. Ксюша кривила уголки губ и морщилась, но она ни разу не вскрикнула. Затем Гарин нежно погладил ей живот и стал совершать легкие круговые движения, постепенно погружая пальцы все глубже и глубже. – Все спокойно, – сказал Гарин, обращаясь к самому себе. – Ты цела, девочка. Ксюша попыталась протянуть к нему руки и вдруг закричала. «Нет. Чудес все же не бывает», – мелькнуло в голове у Гарина. – Где? – спросил он Ксюшу. Впрочем, ответа и не требовалось. Левая рука по-прежнему тянулась к нему, а правая, словно не выдержав собственной тяжести, медленно опустилась на грудь. Гарин накрыл ладонью ее предплечье, одновременно пытаясь распознать место перелома. Точка примерно на границе средней и верхней трети оказалась наиболее болезненной. «Перелом луча в типичном месте, – подумал Гарин. – Ну что ж? Если это все, то можно сказать, что мы сравнительно легко отделались. Теперь надо наложить шину…» Гарин поднял голову и увидел того самого толстяка. – Сломана рука, – сказал он. У толстяка запрыгали губы – казалось, он сейчас разрыдается. – Что можно сделать? – Что можно сделать? – переспросил Гарин. Он оглянулся. В глаза бросился окровавленный обломок поручня, по-прежнему торчавший из чьей-то драповой спины. Гарин отбросил эту мысль, как наименее удачную. Толстяк стоял, как сторожевой корабль на входе в бухту. В вагоне царили паника и неразбериха, но здоровяк надежно защищал Гарина и Ксюшу от толчков и ударов. Какая-то женщина протискивалась мимо них. Под ее ногами что-то хрустнуло. Гарин пригляделся. На полу лежал мужской зонтиктрость. – Вот! Он схватил зонт и стал отламывать спицы. Зонт, лишенный защитной ткани и скелета, смотрелся как шпага. Гарин прикинул его длину, выставил колено и, размахнувшись, переломил зонт пополам. Теперь «шина» выглядела вполне подходяще. – У вас есть ремень? – спросил Гарин толстяка. Тот хлопнул себя по большому круглому животу. – Давно уже ношу подтяжки. – Жаль. Одного мне будет мало. Гарин расстегнул куртку и вытащил из брюк ремень. Он приложил обломок зонта к руке Ксюши, сделал из ремня петлю и прикрепил ею шину в области локтевого сгиба. – Может, это подойдет? – спросил толстяк, протягивая платок. – Спасибо. Гарин скрутил платок в жгут и привязал шину к запястью. – Еще бы забинтовать по всей длине. – Ну теперь-то я вам помогу, – радостно сказал толстяк и принялся снимать галстук. Он поднял воротник рубашки и, высунув от усердия кончик языка, осторожно ослабил узел. Вдруг он хлопнул себя по лбу и рассмеялся: – Да какого черта я делаю? – Он резко рванул широкий конец и протянул галстук Гарину. – Понимаете, я не умею завязывать узел. Мне всегда завязывает жена, а я только снимаю через голову… Вот… – толстяк потешно развел руками. Гарин его не слушал. За эти несколько секунд он примотал Ксюшину руку к обломку зонта, внимательно осмотрел получившуюся конструкцию и остался доволен результатом. Он наклонился к дочери и поцеловал ее в лоб, губами почувствовав холодную испарину. – Потерпи, принцесса. Все будет хорошо… В вагоне стояли грохот и треск. Люди выбивали стекла и ломали двери. Они резались осколками, застревали в проемах, тяжело кряхтели, ругались, отталкивали друг друга и изо всех сил боролись за жизнь. Двоим мужчинам удалось раздвинуть двери. Покрасневшие, со вздувшимися на шеях венами, они орали: – Вперед! Давайте! Еще один мужчина (Гарин со своего места видел только его багровую лысину, прикрытую редкими седыми волосами) страховал прыгающих из вагона внизу. Толстяк схватил Гарина за плечо. – Пойдемте?! Гарин покачал головой. – В эти двери прыгать не стоит. – Почему? Гарин колебался. Может быть, он думал правильно, а может быть, и нет. Но в первом случае он рисковал только своей жизнью (он не думал о Ксюше, как о другом человеке, сейчас они составляли одно целое), а во втором – подвергал опасности жизнь толстяка. И все-таки… Он показал на плафоны. – Свет… – И что? – Лицо толстяка сморщилось от усердия, но он, как ни старался, так и не мог понять, что Гарин имеет в виду. – Значит, контактный рельс находится под напряжением. Если и выходить, – он кивнул в обратную сторону, – то в те двери. Толстяк замер с открытым ртом, а потом мелко-мелко, словно пытался спрессовать все свои три подбородка в один, закивал головой. – Да-да-да… – говорил он. – Вы правы. Я почему-то сразу подумал, что вы знаете, что делать… Гарин пожал плечами. Это было враньем. Он не знал, что делать. Просто он, как мог, старался не поддаваться панике. – Я попытаюсь открыть те двери… – заговорщицки прошептал толстяк. – Вы мне поможете? – Конечно, – сказал Гарин, поднимаясь с колен. Вагон вдруг сильно тряхнуло. Покачиваясь, он отполз по рельсам назад, метра на два. Гарин услышал истошные крики, доносящиеся из тоннеля. – Кого-то придавило… – сказал толстяк. Он стоял посреди стремительно пустеющего вагона. Руки опущены вдоль массивного туловища, ладони вывернуты наружу. Он выглядел таким напуганным и обескураженным, что Гарину стало его жалко. Гарин кивнул. – Да… Наверное, придавило… Он прошел в переднюю часть вагона и через окно увидел надвигающуюся темную массу. Она напоминала очень густое варенье, но, несмотря на это, двигалась довольно быстро. – Что это? – выдохнул над его ухом толстяк. – Вода… Грязь… Камни… Песок… Теперь они хорошо различали шум бегущей воды. Внезапно толстяк словно обезумел. Он схватил Гарина за шиворот и потащил к двери. – Скорее! Скорее! Нам надо уходить отсюда… Гарину с трудом удалось сбросить его руку. Он ткнул пальцем в плафон. – Свет… Свет все еще горит. Толстяк зашипел, словно воздушный шарик, в который угодила иголка, и тяжело опустился на сиденье. |