Онлайн книга «Черная Орхидея»
— Умная девочка. Кто-нибудь из них когда-нибудь ей угрожал? — Я не знаю. Послушайте, а нельзя ли ускорить процесс? — Успокойтесь. Где Бетти работала, когда жила здесь? Шерил Сэддон фыркнула: — Ну, вы насмешили. Бетти нигде не работала. Она сшибала мелочь у соседок и раскручивала старичков на Бульваре. Иногда она пропадала дня на два-три, а потом появлялась с деньгами и рассказывала истории про то, где она их достала. Она была такая врушка, что никто не верил ни одному ее слову. — Расскажите мне про эти истории. И про врушку тоже. Шерил затушила сигарету и зажгла новую. Какое-то время она молча курила, и я понимал, что актерская часть ее натуры не прочь спародировать Бетти Шорт. Наконец она сказала: — Вы читали в газетах про Черную Орхидею? — Да. — В общем, у Бетти был такой бзик — всегда одеваться в черное. Таким нарядом она хотела произвести впечатление на кастингах, куда ходила вместе с другими девочками. Правда, это случалось нечасто, потому что она любила спать до обеда. Иногда она давала этому другое объяснение, говоря, что носит черное в знак траура по умершему отцу или по погибшим на фронте солдатам. А уже на следующий день говорила, что ее отец жив. Когда она исчезала на пару дней, а потом возвращалась с бабками, то одной девочке она говорила, что умер ее дядя и оставил ей наследство, другой — что она выиграла деньги в покер в Гарденс. Она всем врала, что замужем за героем войны, только у героя всякий раз менялась фамилия. Теперь представляете картину? Я ответил: — Отчетливо. Давайте сменим тему. — Отлично. Как насчет международных кредитов? — Как насчет кино? Вы, девчонки, все стараетесь туда попасть, верно? Шерил обвела меня взглядом роковой женщины. — Я уже попала. Я снималась в «Женщине-пантере», «Нападении призрака» и «Сладкой ягоде». — Мои поздравления. А Бетти когда-нибудь снималась? — Может быть. Может быть, один раз, а может, и нет. Она была такая лгунья. — Продолжайте. — Где-то на День благодарения девчонки, скинувшись, устроили на шестом этаже праздничный ужин, и Бетти, у которой тогда водились деньги, купила целых два ящика пива. Она хвасталась, что снялась в фильме, и показывала всем театральный бинокль, который ей якобы подарил директор картины. У многих девочек были дешевые бинокли, подаренные киношниками, но у Бетти был дорогой, на цепочке, с бархатным футлярчиком. Помню, у нее тогда глаза от счастья блестели, и она говорила, наконец-то наступила светлая полоса в жизни. — Она сказала, как называется картина? Шерил отрицательно покачала головой. — Упоминала какие-то имена в связи с этим фильмом? — Если и упоминала, то я не помню. Я осмотрел комнату и, насчитав двенадцать кроватей по доллару за ночь, подумал о небедной жизни домовладельца. После чего спросил: — Вы знаете, что такое — постель продюсера? Ее глаза зажглись презрением. — Это не про меня, парнишка. Никогда. — Бетти Шорт? — Возможно. Я услышал автомобильный гудок и подошел к окну. Рядом с моей машиной стоял грузовик с открытой платформой, на которой толпились с десяток Клеопатр и фараонов. Я повернулся, чтобы сказать об этом Шерил, но она уже упорхнула за дверь. * * * Последним в списке Милларда значился адрес «Норт Оранж-драйв, 1611» — розовое здание туристической гостиницы, находившейся за средней школой. Кениг прекратил ковыряние в носу и, когда я припарковался перед зданием, показал на двух человек, читавших на крыльце газеты. — Я займусь этими, а ты — девчонками. Знаешь, как их зовут? Я ответил: — Возможно, Гарольд Коста и Доналд Лейз. Ты выглядишь уставшим, сержант. Не хочешь остаться в машине? — Умираю от скуки. О чем мне их спросить? — Я сам спрошу, сержант. — Помни про любопытную кошку, Блайкерт. С тем, кто пытается вывести меня из себя, когда поблизости нет Фрици, может случиться то же, что с той кошкой. Так что мне у них спрашивать? — Сержант... Кениг обрызгал меня слюной. — Я здесь старший! Делай то, что велит Большой Билл! Видя, что назревает конфликт, я сказал: — Получи от них алиби и спроси, занималась ли Бетти Шорт проституцией. Кениг фыркнул в ответ. Я прошел по газону и взбежал вверх по лестнице, двое сидевших подвинулись, освобождая дорогу. Открыв дверь, я попал в обшарпанную гостиную, где несколько молодых людей курили и читали журналы про кино. Я сказал: — Полиция. Я ищу Линду Мартин, Марджери Грэм, Гарольда Косту и Доналда Лейза. Приятная блондинка в широких брюках и рубашке, загнув страницу в своем «Сценарии», ответила: — Я — Марджери Грэм, а Гарольд и Доналд — на улице. Остальные встали и потянулись в коридор, как будто я принес шлейф плохих новостей. — Я по поводу Элизабет Шорт. Кто-нибудь из вас знал ее? Несколько человек отрицательно помотали головами, другие сделали удивленные и печальные физиономии. С улицы доносились крики Кенига: — Говорите правду! Эта девка Шорт торговала собой? Марджери Грэм сказала: — Это я вызвала полицию. Я назвала им Линду Мартин, потому что знала, что она тоже была знакома с Бетти. Я показал на дверь. — А эти парни на улице? — Дон и Гарольд? Они оба встречались с Бетти. Гарольд позвонил вам, потому что знал, что вы будете искать улики. А кто этот человек, который на них орет? Проигнорировав вопрос, я сел рядом с Марджери Грэм и вытащил блокнот. — Что нового вы мне можете рассказать о Бетти? Можете сообщить какие-нибудь новые факты? Имена других ее дружков, их описание, конкретные даты? Кто был ее врагами? Возможные мотивы убийства? Женщина отодвинулась в сторону. Поняв, что непроизвольно повысил голос, уже тише я сказал: — Давайте начнем с дат. Когда Бетти жила в этом доме? — В начале декабря, — ответила Марджери. — Я это хорошо помню, потому что в тот день, когда она пришла, я и еще несколько человек собрались у радиоприемника и слушали передачу, посвященную пятилетию бомбардировки Перл-Харбора. — Это было седьмого декабря? — Да. — И как долго она здесь пробыла? |