Онлайн книга «Город греха»
В зале захлопали, в спину Дэнни угодил недоеденный цыпленок. Саксофон насмешливо улыбнулся, облизал мундштук и подмигнул Дэнни. Подавив желание вбить саксофонисту инструмент в глотку, Дэнни быстро покинул клуб через боковой выход. Вечер был прохладный, и взмокший Дэнни быстро продрог. В глазах пульсировали неоновые огни. Отрывочные мелодии сливались в какую-то какофонию, а гигантский негр-лунатик на крыше «Зомби» высился ночным кошмаром. Дэнни поежился и направился к входу в клуб. Увидев служебный жетон, привратник впустил Дэнни в помещение, заполненное дымом и разноголосым гамом; джаз-банд в передней части зала переходил на крещендо. Находившийся в левом углу бар формой походил на гроб и был украшен эмблемой клуба — негром-лунатиком. Дэнни направился прямо туда, уселся на табурет, поманил пальцем белого бармена, вытиравшего стаканы. Бармен положил перед ним салфетку. Перекрывая шум, Дэнни крикнул: — Двойную! Как по мановению ока появился стакан; Дэнни одним махом прикончил бурбон; бармен снова налил. Дэнни снова выпил и почувствовал, что нервное напряжение спадает. Музыка кончилась оглушительным аккордом. Зажегся свет, публика зааплодировала. Когда шум улегся, Дэнни сунул руку в карман, выудил пятидолларовую бумажку и фото Гойнза. — С вас два зеленых, — сказал бармен. Дэнни сунул пять долларов в карман рубашки бармена и сунул под нос фото: — Знаешь его? Бармен прищурился: — Он теперь старше? Может, прическа теперь другая? — Снимок шестилетней давности. Видел его? Бармен вытащил очки, надел их и отставил фото на длину вытянутой руки: — Он что, тут где-то поливает? Дэнни не понял вопроса, подумал, что жаргонное словцо относится к сексу: — Что вы имеете в виду? — Ну лабает, джазует, играет в оркестре — по соседству? — Тромбонист в «Бидо Лито». Бармен щелкнул пальцами: — Да, я его знаю. Кажется, зовут Марти. Закладывает за галстук у нас между номерами в «Бидо», там с Рождества сшивается. У них в баре обслуживают только клиентов. Алкаш типичный, вроде того… «Вроде тебя», — подумал Дэнни. Хмель немного исправил ему настроение: — Вчера вечером его видел? — Видел. Он шел с каким-то парнем к машине на углу Шестьдесят седьмой улицы. Нагрузился, видать, по полной. Может… Дэнни подался вперед: — Что — может? — Может, и наширялся. Наверно, просто был поддатый. Поработаешь в джаз-клубах, быстро на это дело подсядешь. В общем, парень этот, Марти, плелся так, как будто подогрелся уже. Другой парень поддерживал его за плечи и в машину помог сесть. — А теперь помедленнее и по порядку, — сказал Дэнни. — Мне нужно описание машины и второго парня. Все детали. Бар уже заполняли посетители — негры в «зутах» [18] , чуть позади них — женщины в платьях и макияже под Лену Хорн [19] . Бармен окинул взглядом толпу посетителей, потом взглянул на Дэнни: — Было это примерно от четверти первого до без четверти час, где-то так. Марти этот и тот тип шли по тротуару, наискосок. Машина — «быоик», я узнал по боковым «иллюминаторам». А о том парне помню только, что он был высокий и седой. Я видел их немного сбоку и еще подумал, что хорошо бы иметь такие волосы. А теперь, если вы не против, я обслужу клиентов. Дэнни уже хотел возразить, но бармен обернулся к бородатому человеку с альт-саксофоном на шее: — Коулмен, ты знаешь белого тромбона из «Бидо»? Марти, как его там? Коулмен перегнулся через стойку, схватил две пригоршни льда и прижал к лицу. Дэнни внимательно его оглядел: высокий блондин, лет под тридцать, совершенно неординарной внешности, будто попал сюда из мюзикла, на который его таскала Карен Хилтшер. Голос у него звучал гнусаво и устало: — Знаю, конечно. Говорят, совершенно позорный звук. А что? — Расскажи, что знаешь этому джентльмену из полиции. Дэнни указал на свой стакан — он уже вдвое превысил свою вечернюю норму. Бармен наполнил стакан и отошел. Саксофон спросил: — Вы из семьдесят седьмого? Дэнни опорожнил стакан и машинально протянул руку: — Апшо. Из управления шерифа, Западный Голливуд. Музыкант пожал руку: — Коулмен Хили, недавно из Кливленда, сам из Чикаго и с планеты Марс. Что стряслось с Марти? С виски Дэнни явно перебрал: он распустил галстук и придвинулся к Хили: — Прошлой ночью его убили. Красивое лицо Хили скривила судорожная гримаса. Дэнни отвернулся, чтобы дать парню прийти в себя и снова обрести вид стильного джазмена, которому сам черт не брат. Когда он снова посмотрел на саксофониста, Хили плотно устроился у бара. Дэнни задел коленом ногу музыканта — мышцы его были напряжены. — Вы хорошо знали его, Коулмен? Бородатое лицо Хили теперь выглядело изможденным, безжизненным: — Пару раз в рождественские дни болтали вот здесь, за стойкой. Так, ни о чем — о диске Птахи, о погоде. Как думаете, кто мог это сделать? — Есть один подозреваемый — высокий седой мужчина. Бармен видел его с Гойнзом прошлой ночью, когда они оба шли к машине на Сентрал. Коулмен пробежал пальцами по клавишам саксофона: — Видел Марти с этим человеком пару раз. Высокий, средних лет, на вид солидный. — Немного подумав, сказал: — Послушайте, Апшо, не пороча репутации покойного, могу я поделиться одним наблюдением — между нами? Дэнни отодвинулся со своим стулом, чтобы лучше видеть лицо собеседника — тот явно хотел помочь, нервничал. — Давайте, наблюдения — вещь полезная. — Знаете, по-моему, Марти был голубой. Старший выглядел как-то женоподобно, этакий богатый пожилой педик. Они сидели и обжимались под столом, а когда я это заметил, Марти сразу отстранился от него, как ребенок, которого застукали в погребе с банкой варенья. Дэнни передернуло: в голове всплыли постыдные и непристойные выражения, столь чуждые Воллмеру и Маслику: ГОЛУБАРИ, ГОМУСИКИ, ПИДОВКИ, ДВУСТВОЛКИ. — Коулмен, могли бы вы описать внешность этого человека? Хили перекладывает из руки в руку свой сакс: — Нет, вряд ли. Освещение здесь странное, и, в общем мне показалось, что они оба голубые. — Вы видели этого человека до или после вместе с Гойнзом? — Нет. Одного его никогда не видел. Кстати, лично я весь вечер был на виду — это, если вы вдруг на меня подумаете. |