Онлайн книга «Секреты Лос-Анджелеса»
Она впускает его и быстро захлопывает дверь. Щелкает замок. Эд проходит в гостиную, где со всех стен улыбается ему Фантазиленд. Плакаты, фарфоровые фигурки: Мучи, Дэнни, Скутер. Фотографии на стенах – Дитерлинг с детьми-инвалидами. Чеки в пластиковых рамках, свидетельствующие о том, сколько денег перечисляет Рэймонд ежегодно на борьбу с детскими болезнями. – Видишь, я здесь не одна. Эд поворачивается к ней. – Спасибо, что открыла мне дверь. – Тебе сейчас хуже, чем мне, так что я перед тобой в долгу. – Бледная, усталая. – Спасибо. Надо перетерпеть, Инес. Все это пройдет. – Может быть. Эксли, ты ужасно выглядишь. – Мне в последнее время все это говорят. – Наверное, потому, что это так и есть. Послушай, если хочешь поговорить – пожалуйста, только, прошу тебя, не о Баде и не о том mierda, что творится вокруг. – Мы с тобой никогда не умели вести светские беседы. Инес подходит ближе. Эд хочет ее обнять, но она отстраняет его руки. Эд пытается улыбнуться: – У тебя седые волосы. Доживешь до моих лет – станешь совсем седой, как я. Ну как, хорошая тема для светской беседы? – У меня есть получше. Престон избирается в губернаторы – и победит, если только скандальная известность сына ему не помешает. А я стану координатором его кампании. – Папа-губернатор… Это он тебе сказал, что я могу ему помешать? – Нет, о тебе он никогда не говорит ничего дурного. Просто постарайся не навредить ему. Из-за двери слышится смех репортеров. – Я совершенно не хочу причинять вред отцу. Не хочу, чтобы что-то помешало его планам. И ты можешь мне помочь. – Как? – Окажи мне одну услугу. Но помни: об этом никто не должен знать. – Что я должна сделать? Скажи. – Это очень сложно и касается Рэя Дитерлинга. Слышала когда-нибудь имя Пирс Пэтчетт? Инес качает головой: – Нет. Кто это? – Финансист. Пока ничего больше не могу сказать. Я хочу, чтобы ты, используя свое положение в Фантазиленде, выяснила все, что сможешь, о финансовых отношениях Пэтчетта и Дитерлинга. Начиная с конца двадцатых годов. Так, чтобы никто не узнал. Сделаешь это для меня? – Эксли, мне кажется, это работа для полицейского. И при чем тут твой отец? К горлу подступает тошнота: он сомневается в человеке, который с детства был для него всем. – У отца могут быть неприятности с налогами. Проверь бухгалтерские книги Дитерлинга, посмотри, нет ли там упоминаний об отце. – Серьезные неприятности? – Да. – В начале пятидесятых? Когда они с Рэем вместе строили Фантазиленд? – Нет, начиная с 1932 года. Я знаю, у тебя есть доступ к бухгалтерии. Сделай это. Пожалуйста. Ты сможешь. – А ты потом объяснишь мне, в чем дело? Внутренне морщась: – После выборов. Решайся. Инес. Ты ведь любишь его почти так же, как я. – Хорошо. Ради твоего отца. – И только? – И из благодарности тебе. За все, что ты для меня сделал, за всех замечательных людей, с которыми я познакомилась благодаря тебе. Извини, но это все, что я могу сказать. Часы с Мучи-Маусом на циферблате пробили десять. – Мне пора, – говорит Эд, – у меня встреча в Лос-Анджелесе. – Выходи через черный ход. У парадного крыльца караулят стервятники. * * * На обратном пути тошнота немного отступает. Стандартная процедура – исключение подозреваемых. Если отец в самом деле был знаком с Дитерлингом во время расследования дела Атертона – очевидно, у него есть веская причина это скрывать. Возможно, ему неприятно вспоминать, что человек, проходивший как важный свидетель по делу о жестоком убийстве – делу, которое принесло Престону заслуженную славу, – был его деловым партнером. Престон Эксли часто повторял, что полицейские не должны вступать в дружбу с влиятельными гражданскими лицами, что это делает их уязвимыми и порой мешает выполнять свой долг – нести в мир абсолютную справедливость. Если Престон в молодости нарушал собственные правила, разумеется, теперь ему не хочется в этом признаваться. Эд любит своего отца. Любит и уважает. Потому что Престон Эксли – прекрасный человек, достойный любви и уважения. В «Тихий океан» Эд приезжает задолго до полуночи. Метрдотель с поклоном сообщает, что его гость уже здесь. Эд идет в свою любимую отдельную кабинку за стойкой – Винсеннс уже там, перед ним на столе лежит магнитофонная бобина. – Пленка из жучка? – спрашивает Эд, садясь. Винсеннс: – Точно. Микки Коэн болтает, не закрывая рта. К сожалению, его болтовня не имеет никакого отношения к «Ночной сове». Однако можно считать установленным: Дэви установил жучок и подслушал разговор Микки с братьями Энгелклингами о плане Каткарта. Ему эта идея понравилась, и он отправил Дина Ван Гельдера решить проблему с Дюком. Вот пока и все, что нам известно. – Отличная работа, Джек, – покачав головой, говорит Эд. – Серьезно, отличная. – Спасибо. Давненько ты не обращался ко мне по имени. Эд что-то достает из карманов, кладет себе на колени – он прикрывается меню, и Джек не видит, что это. – Уже полночь, так что давай отставим любезности и перейдем прямо к делу. – Давай. Что ты получил от Брэкен? – Ничего, кроме очередной порции вранья. Линия тюрьмы Мак-Нил закончена, так что тебя ждет новое направление. – А именно? – Завтра мы серьезно возьмемся за Пэтчетта. Дадли и его людей в ОВР не пускаем. Допрашиваем Терри Лакса. Честера Йоркина и всех прочих знакомых Пэтчетта, каких только удастся разыскать Фиску и Клекнеру. – А что же Брэкен и сам Пэтчетт? Перед глазами Эда встает обнаженная Линн. – Брэкен пыталась меня убедить, что твоему признанию верить нельзя. Она рассказала о твоем приключении в «Малибу», и я решил этим воспользоваться, чтобы переиграть их обоих. Мусорщик роняет голову на сжатые кулаки. Эд продолжает: – Я сказал ей, что ты на все ютов, лишь бы заполучить свое досье. Что ты законченный наркоман, что тебе грозит служебное разбирательство. Что твоя карьера иод угрозой, и ради досье ты пойдешь на что угодно. Винсеннс поднимает голову. Он бледен, на лбу – вмятины от костяшек пальцев. – Чего ты от меня хочешь, Эксли? Эд поднимает меню. Под ним – героин, бензедрин, нож с выкидным лезвием, пистолет калибра 9 миллиметров. |