Онлайн книга «Белый Джаз»
Звонок Мег разбудил меня – напомнила о должниках, никаких разговоров о зеленом шелке. Я сказал: «Конечно, конечно», – повесил трубку и настропалил Джека Вудса, посулив ему двадцать процентов от каждого доллара должников. Он выцыганил еще пять, на чем мы и сошлись. Рабочие звонки: Ван Метеру, Питу Бондюрану, Фреду Турентайну. Три зеленых огонька: жучок в квартире Ла Верны установлен; в спальне притаился фотограф. Дискант – хвост и прослушка установили: дружеские посиделки в стейк-хаусе Олли Хэммонда в 18: 00. А вот и наживка: наша птичка для комми. Пит сказал, что «Строго секретно» просто пальчики оближет: «розовый» политикан спотыкается о собственный член. Звоню в Отдел по борьбе с наркотиками: Дэна Уилхайта нет на месте – я оставил ему сообщение. Сон – плохой, хуже некуда: кошмарные Кафесьяны. Джуниор прошлым вечером – насмешил: «Я знаю, что ты считаешь, что я не гожусь для Бюро, но я тебе покажу. Вот увидишь, покажу!» Пять вечера – к черту спать. Я умылся, заглянул в «Геральд» – «Чавес Рейвин» потеснила с первых полос моего летуна. Боб Галлодет: «Латиноамериканцы, которые лишатся своих жилищ, получат достойную компенсацию, и в конце концов стадион для „Лос-Анджелес Доджерс" станет гордостью горожан всех цветов кожи». Какая прелесть – я даже забыл про Кафесьянов. Заведение Олли Хэммонда – останавливаюсь у порога, жду. Мортон Дискант в дверях – ровно в шесть. Ла Верна Бенсон – в шесть ноль три – твидовая юбка, гольфы до колен, кардиган. Шесть четырнадцать – на заднее сиденье скользнул Большой Пит Б.: – Дискант со своими друзьями. Ла Верна – через два столика и уже начала строить глазки. – Думаешь, поведется? – Я бы повелся. Но я вообще люблю это дело. – Как и твой босс? – Можешь назвать его по имени – Говард Хьюз. Он – занятой парень – как и ты, собственно. – Тот был полным придурком. Если бы он не прыгнул, я бы сбросил его сам. Пит постучал по приборной доске. Огромные руки – ими он однажды забил до смерти пьянчугу-скандалиста. Шериф Лос-Анджелеса засадил его в кутузку, а Говард Хьюз обрел друга и собеседника. – А ты что поделываешь? – Да всякое. Собираю сплетни для «Строго секретно», слежу, чтобы Говард Хьюз не попал в вышеупомянутое издание. Разубеждаю тех, кто собирается подавать в суд на «Строго секретно». Ищу щелок для мистера Хьюза, слушаю его бредятину о самолетах. Вот и сейчас развлекаюсь тем, что слежу за актрисулькой, которой вздумалось его надуть. Прикинь: дамочка, у которой с ним «контракт» – понимаешь, о чем я? – свалила из его персонального борделя, чтобы сняться в каком-то дерьмовом ужастике. Мистер Хьюз заставил ее подписать рабский семилетний контракт и теперь желает его расторгнуть – якобы за ее аморальное поведение. Подумать только: этот вонючий бабник вдруг заговорил о морали! – Представляю. И тебя от этого прет, потому что ты… – Потому что я тоже редкостное дерьмо. Как и ты. Я рассмеялся и зевнул. «Они там что, всю ночь собираются торчать?» Пит зажег сигарету. «Нет, Ла Верна девочка настойчивая. Скоро ей станет скучно, и она ухватит этого ком-ми за яйца. Славный ребенок. Она даже помогала Ту-рентайну устанавливать жучки». – Как там Фредди? – Тоже весь в делах. Сегодня он обрабатывает нашего комми [9] , а завтра – ставит прослушку в какую-то баню для пидоров по заказу «Строго секретно». Его единственная проблема в том, что он алкаш. Сколько уже раз попадал за вождение в нетрезвом виде, а в последний раз судья заставил его учить зэков в Чино радиотехнике. Клайн, гляди-ка! В дверях показалась Ла Верна – держа большие пальцы вверх. Питер сделал то же в ответ. – Это означает, что Дискант встречается с ней после того, как сплавит приятелей. Видишь голубой «шеви» – ее. Я тронулся с места – Ла Верна впереди – в Уилшире поворот направо. Строго на запад: Свитцер, севернее, Стрип. Извилистыми боковыми улочками – к холмам; Ла Верна остановилась у оштукатуренного двухэтажного домика. Блин: прожекторы, розовая штукатурка. Я припарковался чуть поодаль: оставим место для «красных». Ла Верна скользнула к двери – Пит приветственно посигналил ей. Включился и погас свет в прихожей. Горят лишь два окна – квартира на первом этаже, налево. Шум вечеринки: квартира напротив Ла Верны. Пит потянулся. «Как думаешь, Дискант будет шифроваться?» Ла Верна открыла окно – из одежды на ней пеньюар и подвязки. – Не думаю. Сейчас у него только одно на уме. – Ты прав – это дело он любит. Думаю, меньше чем через час нарисуется. – Минут через пятнадцать – двадцать. – Спорим? Пожимаем руки, пялимся в окно. Медляк: гуляки танцуют под тихую мелодию, голоса. О-па – желто-коричневый «форд». Пит констатировал: «Сорок одна минута». Я сунул ему двадцатку. Дискант вошел в подъезд, хлопнул дверью, позвонил. Силуэт: Ла Верна в оконном проеме – танец живота. Пит взвыл. Дискант вошел в квартиру. Медленно тикают минуты, одна, две… десять; в гнездышке Ла Верны гаснет свет. Ждем сигнала фотографа: вспышки в окне. Пятнадцать минут… двадцать… двадцать пять – прямо перед нами паркуется патрульный автомобиль. Пит толкает меня локтем: – Е-мое. Гребаная вечеринка. Статья сто шестнадцать, пункт восемьдесят четыре УК Калифорнии – «нарушение тишины в неурочный час». Мать вашу так. Появляются два помощника шерифа. С дубинками – стучатся в окно квартиры гуляк. Хоть бы хны. – Клайн, это мне очень не нравится. Тук-тук-тук – в окно Ла Верны. Лампа-вспышка – окно спальни – беда не приходит одна. Визг – наша птичка для комми. Помощники шерифа выбивают дверь – я несусь туда со значком наперевес… Через лужайку, вверх по лестнице. Краем глаза: фотограф выпрыгивает из окна – без аппарата. Через площадку – расталкивая малолетних гуляк – дверь квартиры Ла Верны начисто снесена. Проталкиваюсь: какие-то уроды выплеснули на меня свою выпивку. – Полиция! Дорогу! Влетаю в дверь – истекающий виски. Меня тут же ухватил помощник шерифа. Сую значок ему в рыло – «Полицейское управление Лос-Анджелеса! Разведывательный отдел!» Ублюдок выкатил на меня зенки. Вбегаю в квартиру. Дискант и Ла Верна возятся на полу – голые. На кровати – фотоаппарат; идиот помощник вопит: «Эй, вы, двое! А ну прекратите! Полиция!» |