Онлайн книга «Мишн-Флэтс»
|
Поодаль переминались с ноги на ногу двое полицейских в штатском. Они с нетерпением ждали конца переговоров. Но Гиттенс явно не спешил. Он встал и ленивой походкой направился к нам. Мы поздоровались и обменялись рукопожатиями. Мартин Гиттенс был мужчина средних лет. Невысокий и не низкий, некрасивый и не урод. Словом, в толпе на такого внимание не обратишь. Однако он производил приятное впечатление открытого и улыбчивого человека – себе на уме, но на какой-то симпатичный, неопасный манер. И одет бесхитростно, под своего парня: куртка, под ней простенький свитерок, глаженые брюки цвета хаки и кроссовки. Не будь у него на поясе небольшой кобуры – вылитый бухгалтер или школьный завхоз, который вышел прогуляться в выходной день. – Парнишка готов с нами сотрудничать, – пояснил Гиттенс, кивнув на молодого негра, который неподвижно подпирал дымовую трубу. – Вот-вот согласится сделать для нас контрольную закупку. – Нам покуда вниз идти? – Оставайтесь. Он у меня быстро дозреет. Вообще-то неплохой парень, раньше мне подкидывал информацию. Только вот оступился, бедолага. Я его сперва хорошенько пугнул, затем слегка приласкал. А теперь пусть немного подумает. Вы сами знаете всю эту механику, всю эту игру-муру. В этот момент парень позвал Гиттенса. – Нет, не выйдет, – сказал он. – Я не могу. Гиттенс вернулся к нему. – Ладно, Майкл, без проблем. Как ты скажешь, так и будет. – И что теперь? – Теперь я обязан доложить прокурору – поглядим, что там решат. Думаю, посадят. Правда, сперва промаринуют в камере несколько недель. У них дел невпроворот – до мелкой рыбешки вроде тебя не сразу руки доходят. – Врешь, командир! – заявил парень. – Не могут они меня засадить. Гиттенс доброжелательно повздыхал. – Ну, так как со мной? – спросил парень. – Пойми, от меня ничего не зависит. Закон есть закон. Ты сам решаешь – сесть за решетку или договориться по-хорошему. Я не твой адвокат, ты на мой совет можешь и наплевать. – Тут, на крыше, адвоката нету. Вы мне скажите, как поступить. Гиттенс присел на колени рядом с парнем. – Слушай, я тебе даю шанс, потому что ты его достоин. По-моему, Майкл, в тюрьме тебе не место. Но я из-за тебя своей работой рисковать не стану, понимаешь? Я не могу отпустить тебя на все четыре стороны только потому, что ты замечательный парень и я верю в тебя. Чтобы я тебя мог отпустить, мне от тебя что-то взамен нужно. Ты – мне, я – тебе. Закон жизни. – В какую кутузку меня упекут? В Уолпол? – Нет, бери выше. В Конкорд. – А как в конкордской тюрьме? – Как, как!.. Будто сам не знаешь, как в тюрьме. Хреново. – Не могу понять, как меня угораздило... Ей-богу, никогда не мечтал в такое дерьмо влипнуть. Пропасть из-за грошового пакетика наркоты! – Извини, дружок, шестнадцать грамм чистейшего – это не грошовый пакетик! – Я его что – взвешивал? Да и не мой он! – Ага, я тебе его в карман сунул. Хватит вилять! Будь мужчиной. Влип – так имей мужество принять ответственность. – Мне просто дали на хранение. – Хранение, продажа – один черт. В любом случае состав преступления. Шестнадцать грамм есть шестнадцать грамм. Тянет на три хороших года. Парень скорчил кислую физиономию. Ему было не до лекций. – Майкл, попробуй выскочить из этого дерьма, пока не поздно. Я тебя поддержу. Если все повернется как надо, тебя вообще могут выпустить. – А если нет? – Тогда три года без права досрочного освобождения. А ты как думал? У нас, дружок, война наркотикам объявлена, не слыхал? – У меня двое детишек, Гиттенс. Я не могу оставить их на три года. Я их и на три дня оставить не могу! У тебя есть дети, Гиттенс? – Есть. – Ну тогда ты меня поймешь. – Я же тебе предлагаю выход, а ты упираешься. – Ага, выход. Ногами вперед. – Я тебе обещаю – они ничего не узнают и тебя никогда не достанут. – Узнают, узнают! От них ничего не скроешь! – Откуда? Твое имя не будет указано ни в одном из протоколов. Клянусь. Ты меня знаешь, разве я когда тебя обманывал? – Они пронюхают. Сто процентов. – Если мы с тобой сделаем все правильно, ни одна собака не проведает. Парень тяжело вздохнул. – Ладно, – сказал он. – Но только в последний раз. Я этим дерьмом сыт по горло. – Хорошо, Майкл, в последний раз. – После этого я соскакиваю. И чтоб ты меня больше не дергал! Ни по какому поводу! – Хорошо, без вопросов. – А что прокурор скажет? – Без него обойдемся. Пока я прокурору на стол бумагу на тебя не положил – никакого дела не существует. Так что единственное дело, которое мы сейчас имеем, – это дело между мной и тобой. А на меня можешь положиться, я тебя не продам. – Не врешь? – Не вру. Прокурор твоего имени никогда не услышит. – Только заруби себе на носу – в последний раз. Гиттенс кивнул: – Ладно. А теперь вставай, выворачивай карманы – сам знаешь всю процедуру-дуру. Гиттенс подозвал одного из детективов в штатском – быть свидетелем при обыске. Те лениво подошли. Таким образом – для будущего протокола – был зафиксирован факт, что Майкл не имел при себе ни денег, ни наркотиков. Затем Гиттенс вынул две двадцатки, записал себе в блокнот их номера и передал их Майклу. – Купишь один «нокаут» – понял? – сказал Гиттенс. – Ни на что другое не соглашайся. Нам нужен только «нокаут». И сделай так, чтоб деньги от тебя взял непосредственно Верис. Это такой верзила в красной рубахе, который... – Да знаю я его, знаю. – Хорошо, Майкл, с Богом. Мы за тобой внимательно наблюдаем. Затем Гиттенс повернулся ко мне и Келли. – Ну, спектакль начинается. Занимайте лучшие места. Мы легли у кромки крыши и стали смотреть вниз. У Гиттенса с собой был бинокль. Отсюда хорошо просматривался Эхо-парк. Как и все в Мишн-Флэтс, Эхо-парк никак не соответствовал своему громкому названию. Не было никаких поросших травой и кустарниками холмистых склонов, никаких живописных рощиц, где могло бы гулять эхо. Грязный замусоренный сквер с десятком-другим деревьев, с разбитыми скамейками и загаженным фонтаном в центре. |