Онлайн книга «Недетские игры»
|
* * * Шилов вышел из подъезда, посмотрел вверх. Юли у окна не было. Она давно перестала его провожать, даже если не спала, когда он уходил на работу. Сегодня и дверь не пошла закрывать. Устроилась на диване с телефоном и, набирая чей-то номер, только помахала рукой. Так прощаются в конце рабочего дня коллеги в каком-нибудь офисе. Ну и ладно… Направляясь к «Фольксвагену», Шилов достал ключи и нажал кнопочку на брелоке. Выключаясь, сигнализация пискнула четыре раза, а не два – значит, ночью срабатывала. Случайно, или кто-то пытался залезть? Двери как будто целые, колеса на месте… В машине кто-то был. Кто-то крупный полулежал на заднем сиденье и зашевелился при приближении Шилова. Ни хрена себе! Рука потянулась за пистолетом, но в этот момент сидевший в «Фольксвагене» человек распахнул дверь и высунулся наружу. Это был Джексон. Видок у него был еще тот… – Ну у тебя и рожа, Шарапов! Тебя что, всю ночь убивали? – Поговорить надо. – Джексон подвинулся, и Роман сел рядом с ним. – Это не меня убивали. Это я убивал. И это не смешно. – Спокойно, Женя. Рассказывай. – Мне бы сперва кофейку. Или водки. Шилов пересел за руль. Выехал со двора, через два квартала остановился у круглосуточного бистро. – Пошли? Джексон кивнул и тяжело выбрался из «Фольксвагена». – Как ты его, кстати, открыл? – спросил Шилов, запирая двери. – Молча, Рома, молча. По сравнению с мировой революцией это такая херня… Шилов мысленно матюгнулся. Вопрос про машину был действительно не самый своевременный и удачный. В бистро они взяли кофе, двести граммов водки и пиво. Кофе пил Шилов. Джексон – вперемешку все остальное. Рассказ не был долгим. – Рома, понимаешь, у меня выхода другого не было! – Не переживай. Кальян просто так убирать не будет. Наверняка урода какого-то замочил. – Ствол у него был. В руке держал. – Вот видишь, считай, самозащита. Злодея завалил. – Узнать бы, кого. – Будет сводка – узнаем. Кальян прибираться не будет, ему для шантажа нужен труп и уголовное дело. Адрес помнишь? – Примерно. Может, найду, может, нет. Темно было. Да и я… – Не нравишься ты мне, Жека. Давай, бери себя в руки. О деле думай. Джексон поднял кружку с пивом, сделал несколько смачных глотков. – Думать не могу. Ты скажи, я сделаю. – Ждать ценных указаний от Кальяна. И продолжать запой. – С запоем проблем не возникнет… А вот Кальян – хрен его поймешь, Рома. Он не так прост, каким кажется. Он на два фронта играет. И нигде правил не соблюдает. Джексон допил пиво и раздраженно отодвинул пустую кружку: – Знаешь, Рома, все-таки тошно у меня на душе… – Это потому, что душа есть. Не боись, Жека. Помнишь, как в песне: «Бог обещал нам простить все сполна, когда закончится война». – А она, ты думаешь, кончится? Приехав на работу, Роман быстро провел совещание и остался в кабинете один. Сидел, курил. Иногда смотрел на портрет Соловьева в траурной рамке. Иногда брал чистый лист и принимался рисовать какие-то схемы, обозначая взаимоотношения фигурантов, имеющиеся доказательства и возможные мероприятия. Схемы оставались незавершенными. Шилов рвал бумагу и снова задумывался. Вошел Громов: – Здорово. Дай закурить. – Вы же бросили, Юрий Сергеевич. – Бросишь тут с вами… Ага, спасибо. – Как там с моей «наружкой»? – Уже работают. Установят твою дамочку, так что не переживай. Доложат лично мне. Ну а ты давай выкладывай. – Про что? – Про военных, про Кальяна, про Василевского. Про все. – Мне б кто доложил. Одни осколки. – Шилов потер подбородок. – Вы же письмо Ремезова читали… – Хочешь сказать, что, кроме того письма, у тебя ничего больше нет? – Я же говорю, одни осколки. Получается так, что эти трое ребят сбежали из части, не желая выполнять приказы командиров, которые поставили «мокрухи» на поток. Их убивают, причем в случае со «скорой» работает взрывник, который работал еще с Карташовым. Умеет же эта паскуда машины взрывать… – Шилов посмотрел на фотографию Соловьева. – А Бажанов здесь при чем? – Полагаю, что покойный Карташов замыкался на него в Москве. К тому же Бажанов бывший гэрэушник и может быть связан с военными. – Подробнее, Рома, подробнее. – Юрий Сергеич, я, и правда еще не во всем разобрался. – Шилов невольно покосился на горку разорванных бумаг с незавершенными схемами. – Чувств много, а ясной картины никакой. – Я тут в Москву еду, на доклад к замминистра. Постарайся перед этим перейти от чувств к мыслям. Ты же, в конце концов, руководитель. – Это-то и мешает, – вздохнул Роман. Только Громов ушел, как появился Егоров. На «сходке» его не было, он прямо из дома поехал в больницу навестить Василевского. – Ну чего, как там Ленька? – Получше. Коньяку требует. – Значит, скоро поправится. Он ничего нового не вспомнил? Может, эта баба ему все-таки что-то сказала? Егоров отрицательно покачал головой: – Никакой конкретики. Все то же самое, что мы от местных пьяниц узнали. Но, я думаю, она могла что-то сказать. Поэтому ее и спровадили на Урал. Только зачем было на Леньку нападать? Хотели нас предупредить, чтоб не совались? – Вряд ли. Узнали, что он мент, и психанули. Эксцесс исполнителя. Может, этих «разбойников» командиры сами уже наказали. Не удивлюсь, если ствол и ксиву подкинут. – Хорошо бы, если б так… * * * Деревянный дом Прапора занимал участок возле дороги на самой окраине Гатчины. Дом не отличался архитектурным изяществом, но был, что называется, справным – каким и положено быть у хозяина, много лет отслужившего на тыловых и хозяйственных должностях. Доедая завтрак, Прапор привычно грызся с женой. Повод для ругани был, правда, нетипичным – за десять лет супружеской жизни им еще не доводилось попадать в такой переплет между бандитами и ментами. Зато все остальное – аргументы, оскорбления и угрозы – использовались многократно. – Зря мы во все это ввязались. – Лучше бы я сидел, да? – Лучше бы я тебя вообще никогда не встречала. – Это уж точно. И где тогда мои глаза были? – Олеженьку жалко. За что ему достался такой отец? |