Онлайн книга «Недетские игры»
|
После этого следы Прахова затерялись. Полковник был уверен, что душманы поступили с ним так же, как наши с их командиром. И очень удивился, узнав, что бывший взводный выжил в Афгане и в Пакистане и после шести лет плена вернулся на родину. Теперь, оказывается, он работает вместе с Бажановым… Хотя в записи не прозвучало подробностей, Полковник догадался, какие именно «пару заказиков» ему подкинул генерал. А ведь он действительно думал, что работает на страну. Когда он учился в военном училище, такое невозможно было представить. Но потом были Ливан, Мозамбик, Афганистан. Нагорный Карабах. Югославия. Была – и продолжается – Чечня. Все перевернулось с ног на голову. Армию предали. Полковник оставался одним из последних, кто верил, что так не может продолжаться до бесконечности. Когда-нибудь там, наверху, возьмутся за ум. Он верил, что это произойдет. Поэтому и не увольнялся на пенсию, хотя выслуга позволяла. Ждал. Хотел поучаствовать в возрождении. Иначе – жизнь прожита зря. Какой смысл в этой жизни, если все, во что он верил и чему служил, – втоптано в грязь, распродано и забыто. Когда старый друг Координатор передал ему первый скользкий приказ, он подумал: вот, началось. Государство должно защищаться не только от внешних врагов, но и от внутренних. И если МВД не в состоянии справиться, то надо заняться этим самим. Первым, кого исполнили, был крупный преступный авторитет. Потом – зарвавшийся сверх меры чиновник. Потом… Потом… Распоряжения шли регулярно. С каждым приказом Полковнику передавалось короткое досье на объект. Полковник ни разу не усомнился: заслуживает. И, грешным делом, удивлялся: мало приказов. После того что они со страной сделали, для выздоровления требуется не иглоукалывание, а хирургическая операция. Потом, правда, какие-то сомнения появились. Без фактов, все только на уровне интуиции. Полковник гнал сомнения от себя. Признать их правомерность было страшнее, чем заново оказаться в яме у мозамбикских повстанцев. И вот теперь – эта кассета. С одной стороны, что – кассета? Какая-то запись, неизвестно кем и неизвестно где сделанная. Может, вообще смонтированная. С другой – Полковник чувствовал, что это правда. Сомнения исчезли, все встало на свои места. Он работал не на страну, он обслуживал чьи-то шкурные интересы. Его руками и руками его бойцов кто-то решал свои деловые и финансовые проблемы. …Полковник выключил магнитофон, достал кассету. Позвонил дежурному: – Группам два, три и семь готовность – пятнадцать минут. Я выезжаю. – Есть! – прозвучал в ответ четкий голос дежурного. Полковник горько усмехнулся: он ничего не знает, счастливчик. Когда Полковник в коридоре надевал бушлат, в замке заскрежетал ключ и вошел сын, вернувшийся «с картошки»: – Привет, пап! Нам выходной дали. Полковник подумал: сын – это единственное, что ему удалось в жизни. А вот все остальное… Лучше бы он даже не начинал! Сын продолжал говорить: – Одна девчонка из Вологды приехала, я обещал ей Питер показать. Полковник вынул бумажник, в котором лежали тысяча шестьсот тридцать рублей. Взял три пятисотки, протянул сыну: – На, сводишь ее куда-нибудь. – Спасибо. – Сын одновременно обрадовался и удивился: его никогда не баловали деньгами. – Я хотел занимать. – Занимать у чужих – последнее дело. Лучше у меня спроси. Все, я побежал! Полковник открыл дверь. – Пап! Как на службе? Он не колебался с ответом: – Нормально! Что бы ни случилось, это не должно коснуться сына. * * * Скрябин сидел за столом, Шилов прохаживался по кабинету. Оба курили. Пачка Стаса валялась пустой, у Романа сигареты еще оставались. В пепельнице высилась гора окурков. – Последний бой – он трудный самый, – Роман врезал кулаком по раскрытой ладони. – Я бы все-таки хотя бы Фрола взял. И Сапожникова. Этот хрен слишком много народа на тот свет отправил. И две ходки в Анголу! Там воевали далеко не дети. – Василевский в больнице, Егоров в больнице. Ты чудом жив. Серега, – Шилов остановился, поправил траурную фотографию на стене, – Серега на кладбище. Командир, который не может уберечь своих солдат – дерьмовый командир. – Раньше ты такими комплексами не страдал. – Раньше жизнь казалась проще. Ну что мы, вдвоем его не сделаем? – А СОБРов позвать? Крученый же, падла! – Утечки боюсь. Бажанов может пронюхать. К тому же это наше личное дело. – Ты не слишком много личного складываешь? – Кто это говорит? – Шилов, опершись на кулаки, навис над столом, за которым сидел Стас. – Кто мне плешь проедал? – Просто обидно будет, если мы его упустим из-за мелочи. Хотя бы одного еще, на подстраховку. – Тогда Сапожникова. У Фрола семья. И если что – завалим к чертовой матери. Пусть только дернется! – На него доказухи ни по одному делу нет. – Скрябин выразительно посмотрел Роману в лицо. – И явку с повинной, я думаю, он не напишет. Они уже говорили об этом. Румына можно задержать. Но посадить – очень сомнительно. Шилов повторил: – Пусть только дернется… Немного позже, когда они выехали на разведку в Румянцевский садик, пришло недописанное SMS-сообщение Джексона: «Груз встречаю вечер.» * * * – Сержант, твоя группа нейтрализует Румына. У него на хвосте милиция, так что не тяните. В своем кабинете Полковник заканчивал инструктаж командиров групп. Двое уже получили задания и ушли. Остался последний, которому выпала самая ответственная задача. – Вот адрес его женщины… – Какие команды по женщине? – По обстановке. – Понял. Разрешите выполнять? – Выполняйте. Четко развернувшись через плечо, сержант вышел. – Проще было бы работать на месте встречи, – сказал майор Гасилов, до того молча сидевший в углу. – Я не хочу перестрелки с МВД. – Не надо было сливать им это место. – Я дал слово офицера. – Тогда это, конечно, меняет дело. – Гасилов пренебрежительно усмехнулся. – Ирония неуместна. Румына им все равно не взять, не их уровень. Майор скептически хмыкнул, но промолчал. – Так, все! Теперь по грузу. Доложи, как понял задачу. – Под прикрытием группы в цивильной одежде выдвигаюсь на запасные пути Ладожского вокзала и жду прибытия груза. При получении груза обеспечиваю его доставку в порт. |