Онлайн книга «ЭмоБой»
|
— Да вы даже от секса удовольствия не можете получить. Нанюхаетесь сначала, а потом в постель. И все время думаете, как вы выглядите во время секса, похожи ли вы на звезд экрана, получаете ли вы настоящий оргазм и достаточно ли громко вы кричите. Имитаторы несчастные! — вмешалась Мания. — Зато мы не ноем и никого не достаем. Ваше величество, надеюсь, вы покончите с этим позором Эмокора — жалкими позерами? — сказала Бэйби. — А то мы сами с ними разберемся, — сказал Кул. — Эй, друзья, а куда это мы летим? Долго ли до места? — решил разрядить обстановку Эгор. — Так до вашей же площади, площади Эмобоя. Уже совсем чуть-чуть осталось, — услужливо ответил Кул. Но Бэйби уже завелась и совсем не собиралась успокаиваться: — Не понимаю, почему Королева терпит эмо-кидов. Пользы от них — на копейку, а вреда на миллион. Они всех достали своими страданиями. Любовь, любовь, любовь — самое вредное чувство. Бич божий! — Любовь — это не чувство, а душевное состояние. Бэйби, ты же хвасталась, что у вас нет табу. Чем же вам любовь не угодила? — спросил Эгор, в глазу которого плясали огоньки пролетавших мимо неоновых вывесок. — Любовь не табу для нас. Мы просто презираем это чувство. Мы идеальны. Нам не нужна любовь. Она — для жалких нытиков, культивирующих страдания, типа эмо-кидов, и для высших существ, способных повелевать своими чувствами, таких как вы и Маргит. Людей же в реальном мире любовь губит и косит, это из-за нее они болеют, становятся слабыми и уязвимыми. Любовь — это болезнь, и мы, слава Создателю, ей не подвержены, — как по-заученному, четко и уверенно сказал Кул, самодовольно хмыкнув. — А еще от любви бывают дети — эти маленькие эмо-кидики, вечно плачущие и смеющиеся невпопад. Это от них люди стареют и умирают, — так же уверенно и с отвращением сказала Бейби. — А еще от нее сходят с ума и пишут дурацкие стихи. — Ха-ха-ха, — отрывисто сказала сзади Мания. — Стоп, друзья. — Эгор затормозил упругими кедами об асфальт. — Кстати о стихах. У меня только что родился новый стих, и мне нужно срочно его записать. — Ваше величество, простите, мы не хотели вас обидеть, — испугалась Бэйби, — ваши стихи, как и все, что исходит от вас, должны быть великолепны. Вы — высшее создание! — Да, да, да, — сказал Эгор, уйдя в себя и не слушая лепет барби. Он сел за пустой столик летнего кафе, свита обступила его, закрывая от любопытных глаз. Эгор закончил писать стих в дневник и с чувством продекламировал: Ах уж эти большие перемены! Они с новой силой пилят наши вены. А эти дурные новые идеи Ведут нас в могилу, я просто балдею. Есть средство надежное от всяких идей: Нужно кастрировать всех умных людей! Просто кастрировать всех умных людей! Взять и кастрировать всех умных людей, И не будет идей! Ах уж эти гнусные бандиты! Каждый из нас может быть убитым. Накачались, сволочи, бьются лбами в стены. Они же убийцы — это несомненно. Есть средство против случайных смертей! Нужно кастрировать всех сильных людей! Просто кастрировать всех сильных людей! Взять и кастрировать всех сильных людей — И не будет смертей! Ах уж эти маленькие дети! Они для нас страшней всего на этом свете. Им только б веселиться, только бы играть. На наши на проблемы им просто наплевать! Но есть все же средство против детей — Нужно кастрировать всех людей! Просто кастрировать всех людей! Взять и кастрировать всех людей — И не будет детей. Всеобщая кастрация — вот путь спасенья нации. В голубых глазах барбикенов мелькнула секундная растерянность, но, спохватившись, они тут же захлопали. — Круто! Гениально, — рассыпались они в комплиментах. Мания только недоуменно качала головой. — А знаете, ваше величество, как на самом деле расшифровывается слово «эмо-кид»? — тоже решил блеснуть креативной мыслью Кул. — Как? — Эмоции, мешающие обществу, которые использует дьявол! — Слишком пафосно, — сказала Бэйби, — они не эмо, а ИМО. Идиоты, мешающие обществу! — Интересно, — сказала Мания. — А барбике-ны — это тоже аббревиатура? — Конечно, — сказал Кул, — Барби — это Бабы АР-эн-БИ. Рич энд бьютифл — если кто не знает. — А Кен? — спросил Эгор. — Которые етят нас, — выпалила Бэйби и, кривляясь, прикрыла рот ладошкой. — Пошло и грубо, — сказала Мания. — Зато четко и верно, — сказала Бэйби. — Без розовых соплей. Мы ведь тоже эмо — эталоны модельного образа. — А по-моему, вы ИМО — искусственные мещанские оттопырки. — Девочки, не ссорьтесь, — сказал благодушный Эмобой, — давайте жить дружно. — Дружно?! — хором удивились барбикены. — Ну уж нет, — сказал рассудительный Кул. — Дружба — это не кул, от нее и до любви рукой подать. Максимум, на что мы готовы, — это респект, респект тем, у кого месторождение круче, тачка моднее и член длиннее. — Да, — вторила ему Бэйби, — точно. Дружба почти любовь, а от любви до ненависти один шаг. А от ненависти — войны да убийства. Вот мы, например, никого не ненавидим, даже эмо-кидов. Мы их просто презираем. Вот. — Но я-то высшее создание, — возвысил голос, вставая из-за столика, Эгор, — и у меня есть друзья. Мания, например, или клоун, до которого мы еще не добрались. — Клоун ваш друг? — Барбикены недоуменно переглянулись. — Хорошо, ваше величество. Мы почти уже на месте. Вот она, площадь. А вон и клоун. Метрах в ста от них действительно виднелась большая площадь со стандартным памятником Эгору, только здесь он не плакал, а держал на вытянутых руках большую бабочку, словно выпуская ее в небо. — Где клоун? — не понял Эгор, стремительно приближаясь. — Это вы про памятник мне, что ли? — Что вы, ваше величество, — испугался Кул, — вон же он сидит. |