Книга Дело очаровательного призрака, страница 61 – Эрл Стенли Гарднер

– Простите. Насколько я понял, вы уже уехали, а мне требуется выяснить кое-какие размеры перед тем, как покупать мебель.

– Я уезжаю в полночь. Ключ еще не сдан, а арендная плата внесена.

– Но ничего страшного не произошло, – улыбнулся Мейсон.

– Только потому, что я накинула халат, когда услышала, как в замке поворачивается ключ! Мне кажется, что я видела вас где-то раньше. Ваше лицо…

– Да? – подбодрил Мейсон, когда она внезапно замолчала.

– Вы – Мейсон. Перри Мейсон? Приходилось видеть ваши фотографии в газетах. Именно поэтому ваше лицо показалось мне знакомым. Вы защищаете ту женщину. Вы…

Она уже собралась захлопнуть дверь. Мейсон оттолкнул Сейди Пайсон и зашел в квартиру. Женщина сделала несколько шагов назад. Мейсон плотно прикрыл за собой дверь.

– Убирайтесь, или я… – Сейди Пайсон замолчала.

– Вызовете полицию? – подсказал адвокат.

Женщина внезапно бросилась к одному из чемоданов и повернулась к Мейсону с револьвером в руке.

– Нет, мистер Мейсон, есть и более эффективные средства.

– А что вы тогда намерены говорить полиции?

– Я заявлю им… – Она начала расстегивать халат. – Я заявлю им, что вы набросились на меня. Представлю все весьма убедительно.

Мейсон сделал шаг вперед.

– Перед тем как вы начнете подготовку инсценировки, разрешите мне вручить вам один документ.

– Что… что это такое?

– Повестка о явке в суд, обязывающая вас предстать завтра в зале суда и давать показания со стороны защиты в деле по обвинению Элеоноры Корбин, или Элеоноры Хепнер.

Вначале в глазах Сейди Пайсон блеснуло отчаяние, потом появилась уверенность. Она вырвала половину пуговиц с мясом, резко дернув халат. В этот момент Мейсон бросился вперед, схватил ее руку, державшую револьвер, заломил назад, отобрал оружие и опустил его к себе в карман.

Женщина развернулась и попыталась впиться ногтями в лицо адвоката. Он с легкостью отбросил ее на кровать.

– А теперь сядьте спокойно и прекратите вести себя как полная идиотка, – велел он. – Не исключено, что я – ваш лучший друг в этом мире.

– Вы – лучший друг?! Ничего себе!..

– Да, – кивнул Мейсон. – Подумайте, в каком положении вы оказались. Вы притворялись матерью Дугласа Хепнера, проживающей в Солт-Лейк-Сити. Вы работали с ним на пару. Начали с информирования таможни о незаконном ввозе драгоценностей, как свободные детективы, так сказать, а потом перешли на шантаж. В результате Дугласа Хепнера нашли с пулей в голове, а вы собираетесь на самолет.

– Ну и что? Мы живем в свободной стране. Я могу делать то, что мне заблагорассудится, черт побери.

– Конечно, и таким образом сами наденете петлю на свою хорошенькую шейку. Если бы я был таким беспринципным, как вы считаете, то я как раз радовался бы, узнав, что вы уезжаете. Я снял бы вас с самолета, втянул в дело и обвинил в убийстве, а в результате спас бы свою клиентку от обвинения в предумышленном убийстве. В штате Калифорния бегство считается признанием вины.

– Его убили из ее револьвера, – напомнила Сейди Пайсон.

– Она отдала ему свой револьвер для защиты. Кто-то вколол ему морфий, и на момент смерти он находился под воздействием наркотического вещества. Не исключено, что он не понимал, что с ним происходит. В такой ситуации не представляло труда вынуть револьвер у него из кармана и пустить пулю ему в затылок.

– Вы утверждаете, что ему вкололи морфий?

– Думаю, да. На коже остались следы от иглы.

– Это все объясняет, – заметила Сейди Пайсон.

– Что объясняет? – не понял Мейсон.

– Я не обязана вам ничего рассказывать. Я просто выстраиваю картинку у себя в мозгу.

– Нет, вам придется мне все рассказать. Я вручил вам повестку о явке в суд. Вы или сейчас мне все объясните, или будете выступать из свидетельской ложи при большом скоплении народа, а газетные репортеры запишут все ваши показания, не считая секретаря суда, конечно.

– Не блефуйте!

– У вас где-то есть семья – мать, отец, не исключено, что вы были замужем и у вас остался ребенок. Вам, наверное, не хочется, чтобы эти люди прочитали о вас в газетах. Вы…

Сейди Пайсон смахнула слезу.

– Да будьте вы прокляты! – воскликнула она.

– Я просто пытаюсь обрисовать вам ситуацию.

– Незачем втягивать в это дело мою семью.

– В этом вам следует винить только себя. Вы с Дугом Хепнером разработали прекрасную схему обогащения. Я не знаю, сколько вы отдавали властям, чтобы получать причитающиеся двадцать процентов, а какую часть использовали для шантажа, но у вас, определенно, была разработана система сигналов. Если Хепнер принимал решение шантажировать кого-то, он знакомился с этой женщиной и добивался того, что она соглашалась куда-то отправиться с ним на выходные. Он звонил вам, сообщал фамилию и адрес. Вы появлялись и представлялись женой Хепнера – так сказать, усложненный шантаж. Вы угрожали назвать женщину соответчицей в деле о прелюбодеянии…

– Нет, нет, – перебила Сейди Пайсон. – Ничего подобного. Так низко я никогда не опускалась.

– Ладно, начинайте объяснения.

Сейди Пайсон чиркнула спичкой и закурила. У нее дрожали руки.

– Мы познакомились с Дугом, когда я отправилась в Европу в качестве секретаря одной государственной конторы. Я постаралась прокрутить несложное дельце – ввезла немного драгоценностей, совсем немного, только то, что я могла позволить себе купить. Я считала себя умной, потому что мне удалось проскочить сквозь таможню, но Хепнер меня раскусил.

– Откуда он выяснил, что вы что-то везете?

– Наверное, я много болтала. Я разговаривала с другой девушкой, находившейся на борту, моей самой близкой подругой. Она по уши влюбилась в Хепнера и выдала ему все, что знала. Дуг на меня наехал. Слово за слово – и я стала его партнером.

– И его любовницей?

– А вы как думаете?

– Продолжайте, – попросил Мейсон.

– Дуг был умен, исключительно умен. Он притягивал к себе людей, мог втереться в доверие к кому угодно. Схема работала прекрасно. Он путешествовал в Европу, а по пути собирал информацию, которая использовалась между поездками.

– О контрабанде? – уточнил Мейсон.

– Контрабанда составляла лишь малую часть, основным был шантаж. Дуг выяснял, какие крупные партии драгоценных камней ввозятся в страну незаконным путем. Часть информации передавалась таможенникам – чтобы ни у кого из представителей властей не возникало лишних вопросов по поводу его доходов и рода занятий.