Онлайн книга «Секретный модуль»
|
– Нет. Я вообще мало что рассмотрел. – Почему? – Во-первых, в центральном модуле проблемы с освещением. Во-вторых, сквозь толстое стекло шлюзовой дверцы деталей не разобрать. В-третьих, верхняя часть тела этого мужчины накрыта большой тряпкой, насквозь пропитанной кровью… Мы сидим в каюте босса. На столе помимо двух стаканов крепкого чая разложены фотографии тех, кто остался на глубине: биологи, химики, ихтиологи, пловцы-охранники… – Значит, он был мертв? – Определенно. – Рассказывай дальше. – Второй, судя по одежде, такой же пловец. – И тоже без признаков жизни? – У него перерезано горло – глубокая рана от уха до уха. Голова вывернута под девяносто градусов в сторону, поэтому лица не видно. – Давай о третьем, – морщится шеф. – Третий тоже мужчина: черноволосый, худощавый. Одет во что-то спортивное. – Его лицо цело? – Да. И в какой-то момент мне показалось, что он кавказских кровей: густые сросшиеся брови, большой нос с горбинкой, вытянутое лицо, темная щетина. Босс выпускает клуб табачного дыма и выбирает из разбросанных фотографий одну. – Он? – Похож. – Амбарцумян. Руководитель смены. – Возможно. – Он, по-твоему, жив? – Откуда мне знать? Лицо цело, но волосы ближе к затылку в крови. – Понятно. А кто последний? – Четвертой в том рядочке лежит женщина… Вкратце описываю ту малость, которую сумел разглядеть сквозь крохотный иллюминатор. Сергей Сергеевич аккуратно раскладывает передо мной карточки молодых женщин, называя каждую по имени и фамилии. – Светлана Соменкова. Нина Комарова. Маргарита Панина. Мария Скобцева. Кто из них? – На лице той женщины не было живого места. Она буквально растерзана. – Жаль… Значит, мертва? – Сто процентов. – Что ж, следов чужих пловцов ты не отыскал, – тушит он в пепельнице окурок, – зато выяснил судьбу почти половины пропавших людей. Это уже кое-что… Слушая генерала, выполняю простейшие математические действия. В рабочей смене было шесть человек, и шестеро ушло на глубину в тот роковой день. Двенадцать. Трое из двенадцати через полчаса поднялись. Внизу осталось девять. Один напал на нас недалеко от шлюза, а четверо лежат рядком у овального стола центрального модуля. Стало быть, мне и моим ребятам предстоит найти четверых. – Сергей Сергеевич, есть еще одна деталь. – Слушаю, – с готовностью откликается он. – В шлюзовой сфере находится кое-какое снаряжение: акваланги, фонари… В том числе имеются два ложемента для подводных буксировщиков. – Так-так-так, – оживляется он, – и что? – Один аппарат для буксировки в наличии, а второй ложемент пуст. – Пуст?… – тянется он к телефонному аппарату внутренней связи. – А может быть, второго и не было. Мало ли что… Коротко переговорив с кем-то из пловцов-охранников, Горчаков кладет трубку, откидывается на спинку кресла и задумчиво смотрит в одну точку… Очнувшись, допивает остывший чай и шепчет: – Плохо. Очень плохо. – Что плохо, Сергей Сергеевич? – Буксировщиков было ровно два, – нервно покусывает он тонкие губы. – Ими пользовались ученые, когда образцы для исследований предстояло взять на некотором отдалении от лаборатории. Первым аппаратом управлял ученый, вторым – сопровождающий его пловец-охранник. Вот такие дела… Молчу, ибо успокоить старика нечем. – Когда сможешь пойти вниз? – вновь берет он пачку сигарет. – Через полчаса. – Да, Женя, надо поторопиться, ибо дело принимает серьезный оборот. Ты меня понимаешь? Киваю. – Чего ж тут сложного? Если одного буксировщика нет, значит, кто-то им воспользовался и свалил подальше от подводной лаборатории. И свалил наверняка не с пустыми руками. – К сожалению, ты прав. И поэтому я сейчас же свяжусь с местным управлением ФСБ. А ты готовь ребят к погружению. Да, и не забудь взять на глубину Реброву. – Реброву?! Зачем нам этот «прицеп»? – Ты, видимо, забыл о двух вещах. Сразу о двух? Интересно… Пробормотав себе под нос пару сентенций по поводу моей худой памяти, Сергей Сергеевич напоминает: – Во-первых, войдя в лабораторию, необходимо проверить воздух на предмет содержания «Тайфуна». И сделать это надлежит специалисту. Верно? Согласен. Такая предосторожность не помешает. – Во-вторых, дверь в модуль ¹5 закрыта на замок. Ах да! Там же этот чертов биометрический замок со специальным сенсором, распознающим уникальные признаки определенных лиц. Кажется, босс назвал их «папиллярными узорами пальцев»… * * * «Прицепы» – это люди, не имеющие прямого отношения к профессии боевого пловца. Многих за историю «Фрегата» цепляли ко мне и моим ребятам: фотографов и операторов, брюхатых чиновников и их детишек – любителей экстрима, инженеров подводных сооружений и ученых. Бывало, так намучаешься с «довеском», что начинаешь считать минуты до возвращения на поверхность. Нянчишь его, оберегаешь, а в итоге риску подвергается дело, ради которого идешь на глубину. Ведь как минимум одна пара выпадает из общей обоймы. Реброва же оказалась молодцом и довольно быстро развеяла наши опасения. Появившись после моего звонка на ютовой площадке, она спокойно обрядилась в гидрокостюм, обвесилась снаряжением. Пройдя контроль и подхватив герметичную сумку с газоанализатором, уверенно сошла по шаткому трапу, усевшись на край «террасы», приладила к ногам ласты. И, дождавшись команды, бесстрашно спрыгнула в воду. «Неплохо, – подумал я, держась на всякий случай рядом. – Впрочем, чему удивляться? Каждый сотрудник лаборатории раз или два в месяц совершает путешествие на глубину. При таком раскладе любой начинающий дайвер через год-полтора поневоле станет профессионалом…» Все идет по плану – мы медленно опускаемся к байкальскому дну. В группе, помимо появления новичка, есть еще одно изменение: вместо раненого Фурцева моим напарником временно стал Володя Маринин – молодой старший лейтенант, попавший во «Фрегат» около года назад. Георгий Устюжанин – его постоянный первый номер – тоже яростно просился на глубину, но я сказал: – Жора, наш шеф в критические дни доверяет только тебе и мне. Только мы с тобой способны убедить его сделать что-то или наоборот – чего-то не делать. Так или нет? Товарищ кивнул. А чем он возразил бы, если я говорил общеизвестные вещи? |