Онлайн книга «Дело о дневнике загорающей»
|
– То есть если бы кто-то у вас в офисе подумал, будто у меня с собой фотокамера, а в ней – пленка, на которую заснято что-то ценное, что может быть использовано как доказательство, то этот кто-то мог бы, используя рентгеновский аппарат, мою пленку испортить? – Да. При желании это можно сделать. Однако насчет кого-то у меня в офисе – маловероятно. – Благодарю вас, доктор Кандлер. И еще один вопрос: вы сказали, что полное имя вашей медсестры – Роза Ракер Трэйвис, не так ли? – Все правильно, сэр. – Ее девичья фамилия – Ракер? – Да, сэр. – Она вышла замуж за человека по фамилии Трэйвис? – Да, сэр, насколько мне известно. Но это было до того, как она начала работать у меня. – Есть ли у нее сестра по имени Хелен? Хелен Ракер? – Кажется, есть. – Знаете ли вы некоего Говарда Прима? – Нет, сэр. – Это имя вам ничего не говорит? – Нет, сэр. – А Томас Сэккит? Это имя вам знакомо? – Томас Сэккит… подождите-ка… Что-то такое припоминаю. Да, я лечил пациента по имени Томас Сэккит. – А знаете ли вы Уильяма Эмори? – Да, сэр, знаю. – Мистер Эмори, если не ошибаюсь, был водителем того бронированного автомобиля, из которого неизвестные преступники совершили историческую кражу денег, принадлежащих банку «Меркантайл секьюрити»? – Да, сэр. – Являлся ли он одним из ваших пациентов? – Да, сэр. – Вы лечите его и сейчас, если обратится? – Да, сэр. – Спасибо, доктор. У меня все. Председательствующий посмотрел на обвинителя: – Еще вопросы? – Нет вопросов, ваша честь. – Приглашайте следующего свидетеля. – Мой следующий свидетель – Перри Мейсон. – Гамильтон Бергер мрачно посмотрел на адвоката. Мейсон немедленно встал, прошел на место свидетеля, поднял правую руку и повторил слова присяги. – Прежде всего я спрашиваю вас, где вы взяли тот документ? – Какой документ? – Список номеров денежных банкнотов из числа пяти тысяч долларов, приготовленных для выдачи вымогателю. У вас не было абсолютно никакой возможности получить этот список. – Но раз у меня не было абсолютно никакой возможности его получить, то само собой напрашивается вывод, что его у меня нет. – Нет, он у вас есть. Это те самые номера, я видел. – Откуда вам известно? Вы их проверили? – Я проверил те номера, что имеются у меня. Этот список является настолько секретной информацией, что руководитель местного отделения ФБР отказался дать их даже мне. – Тогда позвольте мне, господин окружной прокурор, – Мейсон был сама учтивость, – вручить вам фотоснимок номеров, которые вы не смогли получить от ФБР. Одну фотографию я попросил сделать специально для вас. Не скрывая, да и не желая скрывать комической торжественности момента, Мейсон подошел к столу окружного прокурора и отдал ему в руки карточку размером одиннадцать на четырнадцать. – Но вы не ответили на вопрос, – не мог успокоиться Гамильтон Бергер, – где вы это взяли? – Этот вопрос, мистер Бергер, я отклоняю. Отклоняю на том основании, что вы требуете раскрыть сведения, не подлежащие оглашению. То, чего вы требуете, несущественно, неправообоснованно и не имеет отношения к делу. Идет слушание дела против Арлен Дюваль по обвинению ее в убийстве, а не в похищении денег, которые, как считается, украл из бронированного автомобиля «Меркантайл секьюрити» ее отец. Сказав это, Мейсон сложил на груди руки, снисходительно улыбаясь, вернулся к свидетельской стойке и спокойно занял то же положение, что и раньше. – Ах да, как это я мог забыть, – с ехидцей заметил Бергер, – что противостоящий мне защитник – отъявленный буквоед. Чтобы защитить себя, он готов перепроверить каждую запятую в Уголовном кодексе и будет листать его, пока не протрет дыру. Но я отступать не намерен, и суд услышит факты, которые я считаю имеющими отношение к разбираемому делу. – Задавайте вопросы по имеющим отношение к делу фактам, и вы не услышите от меня ни единого возражения, – ответил Мейсон. – Хорошо же, я это и сделаю! В среду, десятого числа текущего месяца, вечером, ходили ли вы домой к Джордану Л. Балларду? – Да. – Подходили ли вы к окну в гостиной, выходящему на улицу? – Да. – И вы опускали и поднимали роликовую шторку, не так ли? – Да. Все верно. – Что?! Сейчас вы это признаете, мистер Мейсон? – Конечно признаю. – Но вы же отрицали это перед Большим советом присяжных. – Ничего подобного я не делал. Вы спросили меня тогда, опускал ли я и поднимал ли роликовую шторку, подавая этим самым сигнал подзащитной. Я ответил, что нет. Вы затем поинтересовались, что, может быть, этими своими действиями я подавал сигнал кому-то другому, на что я также ответил отрицательно. – Но сейчас вы признаете, что опускали и поднимали ту шторку? – Естественно. Я же этого не скрываю. – Но вы не сообщили этого Большому совету. – Потому что вы не спросили меня об этом. – Я спросил вас минуту назад. – А я и ответил. – Как же тогда вы объясните свое поведение? Зачем вам понадобилось опускать и поднимать штору, если не сигналить кому-нибудь? – Я обнаружил, что у меня на руках находятся одна тысячедолларовая денежная купюра и одна пятисотенная купюра, причем номер тысячедолларовой – 000151. У Гамильтона Бергера отвисла челюсть. С открытым ртом и вытаращенными глазами он привстал и уставился на Мейсона с таким изумлением, что кое-кто из присутствующих, будучи не менее Бергера удивлен и ошеломлен ответом защитника, не смог сдержать улыбки, послышались даже смешки. Судья Коуди немедля призвал всех к порядку. – Продолжайте, господин окружной прокурор, – сказал он. – Благодарю, ваша честь. Но, мистер Мейсон, когда вы предстали перед Большим советом, то показали нам два других банкнота – также достоинством в одну тысячу долларов и в пятьсот долларов. Где вы взяли эти два? |