Онлайн книга «Немного страха в холодной воде»
|
— А-а-а? — заинтересованно наклонил голову вбок преподаватель. — А как же девиз «Один за всех и все за одного»? — Сегодня «один за всех», — опустил крупную бритую голову «физкультурник». — Точнее — двое. — Ага, — констатировал Павлов, — эти, значит, с головами дружат, в дерьмо не лезут, а Примаков с Посольцевым… — Герман Аркадьевич, Ванька тоже ни при чем! — храбро, но слегка пискляво (от волнения) воскликнул будущий артист. — Это все я! Один — я! — Цыц! — взревел директор. — Отставить круговую поруку! Посольцев говорит за всех, остальные сидят на диване и реплик не вставляют, пока не спросят! Три мушкетера слетелись на диван, аки легкокрылые голуби на подоконник, сложили ручки на коленях и изобразили на лицах послушание. В центре просторной комнаты остался стоять могучий широкоплечий Ванька, с выражением нашкодившего котенка на физиономии. Надежда Прохоровна оглядела дружную четверку и подумала: «И чего я так этих мальчишек перепугалась? Нормальные ребята. Послушные даже. Не иначе сама себя накрутила — лес, палка, ножик… Фотографии убитого Федьки перед глазами стоят…» Примаков начал доклад издалека и путано. Речь повел с событий с позапрошлого четверга, с дискотеки на турбазе возле бетонки, со стычки с местными парнями из-за девчонок… Германа Аркадьевича эти мелочи, может быть, и занимали. Судя по его недовольству, начальник строго-настрого приказывал воспитанникам не ввязываться в распри с окрестными жителями — не привлекать ненужного внимания к будущему интернату, не дразнить судьбу! Надежда Прохоровна слушала вполуха и все никак не могла дождаться существа вопроса — эти вертопрахи или нет отняли у нее сумочку в поселке? Лишили связи и документов. Но Ванька медлил. Ходил вокруг да около, с подозрением косился на бабушку, возможно не решаясь взять на себя лишнее. А вдруг старушка не грешит на мушкетеров?! Надежда Прохоровна очень даже грешила. — В поселке вы на меня напали? — не дождавшись добровольного признания, спросила строго. Парни опустили головы. — Зачем? Иван исподлобья посмотрел на любимого преподавателя, понял, что отвечать придется, и выдохнул: — Мы это… в лесу вас засекли. Видели, как вы через поле к деревне удираете. — Убегаете, — жестко поправил Павлов. — Ну, убегаете. — И что? — А то! Мишка потом к своей девчонке в поселок поехал… — Я тоже с ним был, — правдиво признался «историк» Максимка. — Да. Девчонка в панельном доме на третьем этаже живет, окно в ее комнате на площадь выходит. Максим посмотрел в окно и увидел, как… э-э-э… Надежда Прохоровна на крыльцо милиции поднимается. Решил — на нас стучать пришла. — А чего бы это Надежде Прохоровне на вас стучать? — нахмурился Герман Аркадьевич. — А мы знаем? — пожал плечами Ванька. — Мы когда в лесу шорох в кустах услышали, вообще подумали — деревенские пришли за дискотеку отомстить, окружают… Потом Надежду Прохоровну увидели и решили — она родственница кого-то из тех парней, в милицию пошла, чтоб, значит, нас сдать. — А зачем ей вас сдавать?! — все еще не мог разобраться в ситуации Аркадич. — Да мы на дискотеке в четверг подрались! Галька сказала — директор турбазы хочет заяву на вас в ментуру накатать! — Та-а-ак, — багровея, набычился Павлов. — Какие еще сюрпризы меня ожидают?! Вы на дискотеке кому-то ребра переломали?! — Нет! Только два зуба выбили, честное слово! Но они первые начали!! Герман Аркадьевич закрыл лицо руками, сгорбился, поставив локти на колени, и застыл в кресле, представляя собой изваяние всех скорбящих директоров. Нашкодившая четверка пристыженно молчала. Что говорить? Сорвались парни. В штопор ушли. А ведь просили их, как взрослых, — не нагнетайте напряжения в округе, не демонстрируйте лучших детдомовских традиций… — Герман Аркадьевич, — неожиданно нарушил молчание «классный автослесарь» Володя, — если нас закроют, возьмите к себе собаку. — Какую собаку? — убирая руки от лица, удивленно спросил директор. — Мы ее в лесу подобрали. Щенок. Куцым зовут, у него хвост короткий. Павлов обвел глазами мушкетерскую компанию, превратившуюся в «четырех танкистов и собаку», поглядел на бабу Надю и вдруг — захохотал. Скорчился в кресле и несколько минут утирал слезы. — Нет, вы видели, Надежда Прохоровна, обжились! Собаку полка усыновили!.. Теперь мне ее сватают… — Хороший пес, — солидно докладывал Посольцев. — В машине сидит, ни разу не намочил… — Это вы у меня сейчас обмочитесь!! — резко оборвав хохот, пообещал бывший директор. — А ну — говорите, кто придумал на бабуш… на Надежду Прохоровну напасть?! — Я, — четко ответил, поднявшись с дивана, Михаил. — Во всем виноват один я. Можете везти меня в милицию, я сопротивляться не буду, все сам напишу. Надежде Прохоровне показалось, что из тела Германа внезапно исчезли все до единой косточки. Плечи его безвольно опустились, расслабленно повисли руки. — Зачем, Миша? Зачем? — Преподаватель смотрел на ученика все еще слезящимися от недавнего смеха глазами — устало и недоуменно. — Да дурак он! — вызвал на себя огонь Максим и тоже встал. Вслед за ним поднялся с дивана и Володя. Четверка встала плечом к плечу. — Решил поселковых наказать! Отобрать сумку, подбросить ее за магазин — пусть с ними менты разбираются! Он в окно увидел, как Надежда Прохоровна их обругала, те что-то ответили, и решил — найдут возле магазина украденную сумку, возьмутся за них, ментам не до нас станет! — Идиот, — тихонько произнес воспитатель. — Конечно идиот! — легко согласился Иван. — Хоть бы мне прежде позвонил, я б ему башку прочистил! Зачем с милицией лишний раз связываться? Они тут все заодно, своим поверят, на нас наедут. Так? — За что мне это наказание? — поднимая голову вверх, спросил небеса преподаватель с почти двумя высшими образованиями. — Бьюсь с вами, бьюсь… как горох об стену. Пустой и чистый звон. — Сумка — где? — грозно поинтересовалась баба Надя. — В машине, мы ее даже не раскрывали, там все цело, — потупился «физкультурник». — Хотели сегодня ночью к дому подкинуть… Мы же видели, куда вы от нас из леса убегали. Пришли к забору, там собака — не пройти. Пошли в обход, решили через забор на крыльцо забросить… — Понятно, — кивнула бабушка Губкина. — А там не только Полкан, но и Матрена Пантелеевна с двустволкой. — А чего она палить начала?! — жалобно воскликнул раненый «артист». — Я ж ничего не делал! Я только хотел сумку через забор перекинуть! — Мал ты еще, чтоб об этом судить, — сурово обрезала Надежда Прохоровна. — В деревне недавно мужика зарезали, а тут вы ночами шастаете. Поставьте в церкви свечку, что Матрена промахнулась, могла и голову снести. — А сама подумала, что, наверное, под лунным светом блеснула крупная железная пряжка на сумке и этот блик подслеповатая Пантелеевна приняла за блеск бутылки с «коктейлем Молотова». |