Онлайн книга «Контролер»
— Кажется, кто-то собирался работать… — А я что делал? — И что же ты, интересно, делал? — Серега, ты помнишь, инструкцию для загранработы о вступлении в контакт и добыче информации? — Пока не забыл. — На случай, если что-то выпало из памяти, напоминаю: работа ведется на идейно-политической, финансовой основе, по принуждению… — Короче! — Это уж, как получится. Так вот, идейно-политическая основа прокатывала в лучшем случае один раз из сотни. Отсталые они там. Не велись на марксизм-ленинизм, хоть тресни. — Да и нам он, признаться, тоже… — Вот-вот. О финансах тоже говорить не будем, за те копейки, что нам выделяли… — Это точно, — поддакнул Сергей, начиная понимать, куда клонит не до конца протрезвевший Котов. — Принуждение, сам понимаешь, тоже отпадает. Короче, куда ни кинь, везде грабли. А работать-то надо, отчизна подвига требует, иначе, говорит, назад в Союз выгоню, коммунизм строить. — А не хотелось. — Не хотелось, — подтвердил Саня. — Лохами выглядеть не хотелось. Особенно по сравнению с другими. Вон у штатников полные карманы инвалюты, так они, если надо было, чиновников целыми министерствами скупали. Во главе с министрами. А мы? — А что вы? — А мы получали ту же информацию, но… — он протяжно зевнул. — Может, кофе? — Глядеть на него не могу. Я, если хочешь знать, заявился в контору в половине четвертого. Пару часов поспал, потом съел полтора литра этого самого кофе и за работу. — Извини. — Ничего. Так вот, мы добывали ту же информацию на основе внезапно возникшей между собутыльниками взаимной симпатии в процессе распития алкогольных напитков в особо крупных размерах. На пьянку выделенных денег худо-бедно хватало, а в желающих на халяву нажраться недостатка не было. Любят они это дело, спасу нет. — С кем вчера пил? — С очень хорошим человеком. Он раньше шестерил на одного из наших генералов, так тот его, мало того что с повышением кинул, так еще и долю зажал. Вот парень и обиделся. Когда по литру вискаря освоили, начал плакаться, ну а я не мешал. — Подливал и поддакивал? — Как учили в автошколе. Потом отвез его домой и сразу сюда. Как проснулся, сразу же проверил, что он там наболтал. — В цвет? — Очень, — Котов достал из кармана таблетку, проглотил и запил водичкой из кулера, — для такого дела даже печень не жалко, хотя, нет, все-таки жалко. У меня один товарищ трудился в нашей резидентуре в одной очень пьяной стране. Когда печенка перестала помещаться в организме, пришел к шефу и попросил вернуть его в Союз, дескать, не могу больше пить, цирроз на подходе. — И как? — Да никак. Резидент сам был с громадного будулая. «Вы, — говорит, — Коммунист или где? Идите и работайте». Вот парню и пришлось завалить вербовку. — Вернули? — Вернули. Назад ехал радостный, все собирался протрезветь на Родине. У нас как раз тогда борьбу с пьянкой начали. — Протрезвел? — Хрен. Глянул на обновленное отечество со всей этой перестройкой, махнул рукой и за месяц спился. — Понятно. Может, домой пойдешь, а то видок у тебя… — Не время и не место, батенька, Родина в опасности. Мне вчера вечерком Тищенко позвонил. У Игоря очень скоро могут начаться проблемы. — Что такое? — Его дело поручили важняку по фамилии Сотник. Такой милейший человек с погонялом Дровосек. — Лес рубит, щепки летят? — Колет всех подряд… Если такой спросит, который час, отвечать без адвоката не рекомендуется. Да и с адвокатом — тоже. Говорят, один из самых толковых, если не самый. — А кто сейчас с Игорем работает? — Статисты. Один орет и пугает, потом второй жалеет и болтает за жизнь. Оба бегают к шефу с докладами. Я серьезно говорю, когда он начнет работать, нашему парню мало не покажется. — Когда начнет? — Буквально на днях. Так что надо торопиться. Сегодня Тищенко подъедет к Игорю, кое-что посоветует, но, один черт, долго ему против этого умника не продержаться. — Значит, будем стараться. Вам с Олегом долго еще возиться? — С сегодняшнего дня у нас с ним объявляется казарменное положение, так что думаю, к послезавтра закончим. Бацунин вернулся? — Вчера прилетел. Примет меня в половине третьего. — Отлично, как вернешься, тоже впрягайся. — Что делать-то? — Как что? К обеду Квадратов должен дописать третью статью, будешь переводить на английский и французский. Ты же у нас переводчик. — Как у него получилось? — Лучше, чем стихи. — Ну, тогда слушаюсь и повинуюсь, — хмыкнул Волков. — Может, еще и на китайский? — А вот это лишнее. * * * — Да, попал ты, тезка… — мой новый следователь, Игорь Владимирович, скорбно покачал седой головой. Так получилось, что мы с ним тезки, хотя, думаю, что если бы я был Хабибулой, его родители за двадцать лет до моего появления на свет, наверняка назвали бы сыночка точно так же. Симпатичный, душевный, очень обаятельный мужик. С таким хорошо пить пиво или просто трепаться за жизнь. — Раньше не привлекался? — Ни разу. — Покурим? — и протянул пачку синего «Русского стиля». — Спасибо, — и мы патриотически задымили. — Я ведь не первый год замужем, сразу вижу, кто есть кто. Ты же не враг, Игорь. — Не враг, — согласился я. — Вот, а статей тебе светит куча и все серьезные. Такие в прежнее время называли расстрельными. Помню, был у меня случай в позапрошлом году… — и я принялся слушать, что там у него такого было. А ведь когда-то мне во всех подробностях рассказывали, что такого вытворяют спецорганы с попавшимися к ним людьми моей профессии и как себя следует вести в зависимости от точки на глобусе, где сподобился спалиться. — Только не вздумайте изображать героя, — говоривший это провел пять лет в сальвадорской тюрьме. — Там этого не любят. Начнут бить, плачьте, визжите, унижайтесь. Если получится, постарайтесь обделаться. — А у вас получилось? — полюбопытствовал кто-то из нас. — Нечем было, — огорченно признался тот, — а то бы непременно… — Все пять лет он, вызывавший брезгливость у тюремщиков и зеков, самый зачуханный арестант, ждал своего шанса. Когда представился, утек как вода между пальцами, по ходу дела успокоив наглухо троих охранников. — Как можно больше врите, — говорил другой, — пусть проверяют. И побольше рассказов о том, как вас избивал отчим или насиловала мачеха. При этом старайтесь улыбаться сквозь слезы. |