Книга Дело рыжеволосой непоседы, страница 53 – Эрл Стенли Гарднер

– Да, сэр.

– Что она показала в отношении оружия, из которого были выпущены интересующие нас пули?

– Пуля, послужившая причиной смерти потерпевшего, она же пуля номер один, и пуля из дома миссис Юнис, или пуля номер четыре, были выпущены из револьвера, фигурирующего в материалах суда как вещественное доказательство под литерой «Д». Пули под номерами два и три были выпущены из револьвера, являющегося вещественным доказательством под литерой «А».

Судья мрачнел прямо на глазах, вслушиваясь в сообщение эксперта.

– Что можно сказать о пустых гильзах? Тех, которые находились в барабане револьвера, являющегося вещественным доказательством под литерой «А».

– Это гильзы от патронов, отстрелянных из револьвера, приобщенного к материалам суда как вещественное доказательство под литерой «Д», а не из того револьвера, в котором были найдены.

– Значит, по вашему мнению, мистер Редфилд, эти две пустые гильзы были извлечены из оружия, из которого оказались отстрелянными соответствующие патроны – то есть револьвера, являющегося вещественным доказательством под литерой «Д», и вставлены в иное оружие – револьвер, являющийся вещественным доказательством под литерой «А»?

– Иначе этого не объяснишь.

– Вы можете сказать, когда это было сделано? То есть я хочу спросить, когда была произведена эта подмена?

– Я могу утверждать лишь то, что это произошло после того, как были отстреляны патроны.

– А что касается неотстрелянных, то есть снаряженных патронов, вы не можете сказать, были они подменены или нет, не так ли?

– Совершенно верно, Ваша Честь. Не могу.

Судья Киппен некоторое время переваривал эту информацию, раздраженно покусывая губу. Когда он наконец заговорил, в его голосе прозвучал металл.

– Прошу представителей обвинения и защиты воздержаться от каких бы то ни было вопросов, которые у них появились или появятся, пока суд не разберется в подоплеке происходящего. А сейчас я хочу предложить мисс Чейни занять место свидетеля.

Из рядов зрителей поднялся тучный мужчина.

– Ваша Честь, – обратился он к судье, – я хотел бы, чтобы в протоколе было зафиксировано, что интересы мисс Чейни представляю я, Хармен Пассинг, ее адвокат.

– Очень хорошо, – кивнул судья. – Она имеет на это право. А сейчас пусть мисс Чейни займет место свидетеля.

– Мисс Чейни здесь нет, – сказал Пассинг.

– Что?! – взметнулся судья.

– Сожалею, Ваша Честь, но ее здесь нет.

– Почему?

Пассинг развел руками:

– Потому, что ее не вызывали в суд.

– Но она была здесь вчера.

– Да, Ваша Честь, была и давала показания.

– И она, конечно же, знала, что потребуется здесь сегодня.

– При всем уважении к суду, – сказал Пассинг, – я должен заметить, что суд не отдал формального распоряжения, обязывающего ее присутствовать здесь сегодня.

– Мне казалось, что я сделал это, – недоуменно сказал судья Киппен.

– Сожалею, Ваша Честь, не сделали. Я стенографировал ход процесса и очень внимательно изучил протокол.

Судья Киппен подался вперед, его лицо побагровело от гнева.

– Вы делали это для того, чтобы посоветовать ей не являться сюда, поскольку нет риска подвергнуться наказанию за неуважение к суду, не так ли?

– Она мой клиент, – вежливо напомнил Пассинг. – Меня наняли для оказания услуг такого рода. Я изучил все материалы процесса и дал ей квалифицированный, насколько мог, совет относительно ее прав и обязанностей.

Судья Киппен, немного поразмыслив, повернулся к прокурору.

– Нужно срочно направить мисс Чейни повестку, – сказал он и, глянув в сторону Пассинга, сердито добавил: – Полагаю, уточнять, в городе ли сейчас мисс Чейни или нет, не имеет никакого смысла.

– Насколько мне известно, она в Лас-Вегасе, штат Невада, – ответил Пассинг. – Деловая поездка.

– Ладно, – пожал плечами судья. – Давайте послушаем, что скажет нам мистер Мервин Олдрич. Мистер Олдрич, займите место свидетеля.

– Мне хотелось бы, чтобы в протоколе отметили, что я являюсь также адвокатом мистера Олдрича, – отозвался Пассинг. – С ним та же история, что и с мисс Чейни. Мистера Олдрича здесь нет. Насколько мне известно, он также находится в Лас-Вегасе. Хочу заявить суду, что я внимательно изучил стенограмму и проинформировал своего клиента о том, что он не вызывался в суд повесткой и не получал никакого устного распоряжения, обязывавшего его присутствовать на процессе. Я указал ему, что у меня сложилось вполне определенное мнение, что вы, Ваша Честь, ожидаете увидеть его на сегодняшних слушаниях, но что касается формальностей, то они не соблюдены.

– Как могло случиться, что этим людям не были выписаны повестки?! – взорвался судья, испепеляя взглядом всех, кто сидел за столом обвинителя.

– Ваша Честь, для меня это такая же неожиданность, как и для суда, – заявил Бергер. – Я был уверен в том, что эти люди будут сегодня здесь.

– Я не спрашиваю, в чем вы были уверены! Я спрашиваю: как случилось, что им не были выписаны повестки?

– Этого я не знаю, – ответил прокурор. – У меня большой штат сотрудников, и тем не менее у всех у них работы невпроворот. Вероятно, это один из тех случаев, когда все считают, что дело сделано, а за него никто даже не брался. Прошу у суда прощения, я должен навести справки.

Бергер наклонился и что-то шепнул Строну. Тот пожал плечами и молча развел руками. Бергер отозвался на это еще более сердитым шепотом. Строн покачал головой и что-то прошептал в ответ. Бергер выпрямился.

– Ваша Честь, я предполагал, что эти свидетели были вызваны в суд повестками. Оказалось, однако, что мой помощник – речь идет не о присутствующем здесь моем заместителе, а об одном из сотрудников, в обязанности которого входит подготовка дел к процессам, – поинтересовался у мисс Чейни и мистера Олдрича, собираются ли они присутствовать на процессе, и получил утвердительный ответ. Поэтому сотрудник, не желая лишний раз докучать формальностями столь уважаемым людям, не стал выписывать им повестки. Видите ли, Ваша Честь, мы считали, что показания мистера Олдрича хоть и понадобятся, но ограничатся только разъяснениями по поводу покупки оружия и последующего его исчезновения. Откровенно говоря, мы не придавали этим показаниям сколь-нибудь серьезного значения, поскольку были уверены в том, что сможем без труда доказать, что оружие, из которого был сделан роковой для потерпевшего выстрел, находилось в руках ответчицы. То, что вчера тут прозвучало, свалилось на нас крайне неожиданно.