Книга Микстура от косоглазия, страница 34 – Дарья Донцова

– Виола Тараканова, – преспокойно сообщила гадалка, – постойте, сейчас кое-что расскажу. Вы ходили в школу, где преподавали немецкий язык. Родителей у вас нет, они давно умерли, воспитывались мачехой по имени… э… кажется, Раиса. В институте вы проучились всего один год и ушли, потому что в автомобильной катастрофе погибли родители вашей подруги Тамары, которые вас содержали. Потом вам пришлось самой зарабатывать себе на хлеб.

Я почувствовала, что сейчас упаду в обморок. Мерцающий шар просто завораживал переливами, в воздухе висел сладкий запах непонятного лекарства…

– Мама, – прошептала я, – правда, ясновидящая.

– Вижу, вы не слишком доверяете людям моей профессии.

Я тактично промолчала. До сегодняшнего своего визита к Элизе я считала, что все предсказатели и колдуны только дурят народ. Но эта Элиза! Мало того, что она точно назвала мои имя и фамилию, так еще и абсолютно правильно обозначила вехи биографии: немецкая школа, институт, гибель родителей Томуси…

– Значит, посмеивались над гадалками, – прищурилась Элиза, – ну, признайтесь!

– В общем, да, – выдавила я из себя.

Похоже, тетке следует говорить правду, одну правду и ничего, кроме правды.

– И правильно делали, – неожиданно засмеялась ворожея, – сплошной обман кругом!

Я разинула рот. Продолжая смеяться, Элиза спросила:

– Вилка, ты меня не узнала?

– Нет, разве мы знакомы?

– Даже очень хорошо.

– Но…

Быстрым движением Элиза стащила с головы парик, вынула из глаз цветные контактные линзы и поинтересовалась:

– А теперь?

– Господи! Элька! – закричала я.

Передо мной сидела моя бывшая одноклассница и соседка по дому Эля Рыбина.

– Но отчего ты такая смуглая?

– Это солярий, – веселилась Элька, – я решила, что лучше всего косить под цыганку, больше доверия вызываешь.

– Так ты не гадалка?

– Дошло наконец, – окончательно разошлась Эля, – ладно, иди сюда.

С этими словами подруга детства встала и толкнула то, что я приняла за створку шкафа. Дверь открылась, за ней простиралась хорошо освещенная комната.

– Чаю хочешь? – спросила Эля, доставая коробку с пакетиками «Липтона». – Сто лет тебя не видела. Как дела?

– Потихоньку, – ответила я, рассматривая мало изменившуюся Элю.

– Видно, не слишком хорошо, – вздохнула одноклассница, – раз к гадалке прибежала. Хочешь, угадаю, в чем дело?

– Ну попробуй, – улыбнулась я.

– Работы у тебя нет!

– В самую точку попала, – я изобразила восторг, – ловко.

– Да уж сижу в этом салоне не первый год, – вздохнула Эля, – и знаю, с чем бабы приходят. Либо муж изменил, либо дети дурака сваляли, либо с работой швах. Насколько знаю, ты не замужем, деток не имеешь, следовательно, остается третье.

Я хотела было сообщить Эле, что за время, которое прошло с нашей последней встречи, я успела сбегать в загс и поставить штамп в паспорте, но не стала разубеждать «гадалку».

– А кто тебе меня посоветовал? – полюбопытствовала Эля, дергая за ниточку пакетик.

– Просто шла мимо, – я вновь обрела способность врать, – увидела вывеску и от отчаяния заглянула. У тебя клиентов полно, по записи идут, пришлось сбрехать, что на девятнадцать договорилась.

– Ясно, – протянула Эля, взяла телефонную трубку и сказала: – Слышь, Майя, сейчас Резникова придет, займись ею сама, скажи, Элиза в астрал ушла.

– Не боишься клиентку потерять? – удивилась я.

– Нет, – улыбнулась Эля, – у меня клиентов – вагон и маленькая тележка. Я тут психологом стала, только увижу бабу, сразу понимаю, в чем проблема.

– Послушай, – запоздало удивилась я, – как ты в ясновидящую превратилась? Ленка Борисова, когда мы в последний раз в школе собирались, рассказывала вроде, что ты физтех закончила?

– Точно, – ухмыльнулась Эля, – а толку? Отец с матерью настояли: ступай получи диплом, хорошая профессия. Ну я и двинула по их наводке, в кармане золотая медаль лежала, поступила без проблем.

На первом курсе Эля поняла: она совершила фатальную ошибку, физтех не то место, где следовало ей учиться, а физика не то дело, которому надо посвящать жизнь. Эля начала было прогуливать занятия, но мама узнала о пропусках семинаров и закатила истерику.

– Получи высшее образование, – рыдала матушка, – а потом делай что хочешь!

Эля почтительная дочь, к тому же она побаивалась отца, хоть и доктора наук, но одновременно и военного, генерала. С детьми отец разбирался просто. Если Эля и ее младшая сестра Майя не слушались, папенька выдергивал из брюк широкий ремень. Возраст девочек, уже заневестившихся, его совсем не смущал. Поэтому Эля, после краткого бунта, взялась за ум. Слегка примирил ее с физтехом студенческий театр, вернее, команда КВН. Эля была ее членом на протяжении всех лет учебы, с энтузиазмом писала сценарии, пела и плясала. Она все больше понимала: театральные подмостки – вот то, что ей нужно. Но едва в голову закрадывалась мысль о том, чтобы забрать документы и отнести их ну, допустим, в Щуку [3] или Щепку [4], как мигом перед глазами возникал отец с ремнем в руках, и энтузиазм сразу угасал.

После получения диплома стало еще хуже. Папа пристроил старшую дочь в НИИ и категорично заявил:

– Теперь за диссертацию.

Бедная Эля поняла, что ее жизнь превратилась в окончательный кошмар. Меньше всего ей хотелось похоронить себя в какой-нибудь лаборатории, надеть белый халат и остаток лет следить за стрелками приборов. К тому же Эля умный человек, поэтому она хорошо понимала, что никаким талантом физика не обладает и обречена прозябать заурядным кандидатом наук, ни доктором, ни профессором, ни академиком ей никогда не стать, кишка тонка.

В полной тоске Эля стала осуществлять планы отца, и тут грянула перестройка. НИИ тихо умер, сотрудников отправили на биржу труда. Элочке нашли место учителя физики в средней школе.