Книга Микстура от косоглазия, страница 37 – Дарья Донцова

Значит, Аня Кузовкина и Ксюша Савченко все-таки были знакомы между собой и вместе «трудились» у «гадалки». Интересно, почему у Ксюши оказалась куртка Ани, да еще с ее паспортом? Анечка ушла из дома на секундочку за почтовым переводом именно в этой белой курточке с мехом. Если человек, позарившийся на ее деньги, убил девушку, то как куртка попала к Ксюше? Напрашивались два вывода. Либо Аня не ходила на почту, обманула Елену Тимофеевну, поехала куда-то с Ксенией. Анечка ведь не рассказывала матери, что работает у Элизы, скрывала. То ли не хотела давать маме деньги, то ли понимала, что Елена Тимофеевна, добропорядочная, правильная женщина, никогда не одобрит то, чем занимается ее дочь. И потом, Алина сказала, что они были вместе.

Я встала и уперлась лбом в холодное, отчего-то влажное стекло.

А может, Аня жива? В морге-то лежала Ксюша Савченко, я теперь это хорошо знаю, и что мне прикажете делать?

Внезапно в голове ракетой вспыхнула идея. Господи, как просто! Эля занимается мошенничеством, и не всегда ее задумки выглядят невинно. Одноклассница не сразу введет меня в курс дел, впрочем, кое о чем вообще скорей всего ничего не расскажет. Вполне вероятно, что Аня и Ксюша по указке Эли провернули какое-то гадкое дело, а клиент, не догадавшись об их связи с госпожой Элизой, решил сам разобраться с девочками. Ксюшу он убил, Аню, наверное, тоже, а может, нет… Дело за малым: заглянуть в список клиентов Эли и понять, кто из них рассвирепел до последней степени.

Утро началось с истерического вопля Марины Степановны:

– Владимир Семенович! О, он нашелся! Лаврик! Мой малыш!

Я, заснувшая только в шесть утра, страшно разозлилась, натянула халат и, выйдя на кухню, довольно зло спросила у Вована, меланхолично пившего кофе:

– Чего она так орет?

– Лаврик отыскался.

– Это кто?

– Кот.

– У вас есть кот?

– Пропал на даче в октябре, – пояснил Вован, – а сегодня утром мне на мобилу позвонил сторож и говорит: «На пороге вашей дачи Лаврик сидит, орет, забирайте животину». Вот вечером поеду.

– Как это вечером? – завизжала Марина Степановна, влетая на кухню. – Владимир Семенович! Вы с ума сошли, я пожалуюсь Лоре! Поезжайте прямо сейчас.

– Но у меня работа! – возразил Вован.

– Вы за свою работу жалкие копейки получаете, – кинулась в атаку Марина Степановна, – Лора давно велит службу бросить и в администраторы к ней идти. Кому ваша служба нужна? А? Какой с нее прок?

Вован слегка покраснел.

– Мама, вы великолепно знаете, что я борюсь с преступностью.

– Без вас с ней драться станут, – мигом возразила Марина Степановна, – бесполезное, между прочим, дело, как воровали, так и будут воровать! Вы, Владимир Семенович, глупостями занимаетесь! Никакого толку от вашей работы…

Честно говоря, я пожалела бедного мужика, не повезло ему с маменькой, вылитая Медуза горгона!

– И если вы сейчас не поедете за Лавриком, – злобно закончила Марина Степановна, – я, во-первых, пожалуюсь Лоре, во-вторых…

– Хорошо, – неожиданно покорно кивнул Вован, – уже бегу.

Марина Степановна замерла, потом процедила:

– Неужели, прежде чем выполнить просьбу, надо довести меня до инфаркта. – Она выплыла из кухни, в воздухе остался лишь запах противно-въедливых духов.

– Ты зачем потакаешь всем ее капризам? – налетела я на Вована.

Тот протянул руку, украшенную чудовищными перстнями, за хлебом и пробормотал:

– С матери станется Лорке нажаловаться, прямо сейчас ей все сообщит.

– Каким же это образом? Насколько я поняла – твоя жена на гастролях!

Вован с легкой улыбкой посмотрел на меня.

– Вилка, человечество давно придумало мобильные телефоны! Если Лора узнает, что я не захотел поехать за Лавриком, спокойная жизнь кончится! Нет уж, лучше сделать, как велят, меньше проблем. Дача-то недалеко, сразу за Кольцевой. Туда-сюда, за два часа обернусь! Эх, знала бы ты, как я этого кота ненавижу! Прямо скулы сводит! С огромным удовольствием удавил бы мерзавца и содрал с него шкуру, хотя вообще-то кошек люблю! Вон ваша какая симпатичная!

Высказавшись, Вован встал, взял с подоконника ключи от «Лексуса» и, тяжело вздыхая, ушел. Я оглядела кухню. Делать нечего, придется заниматься уборкой. В нашей семье исторически сложилось так, что Томочка готовит и гладит, а я бегаю по комнатам с пылесосом и приношу продукты. В общем-то, это совершенно правильно, у Томуськи аллергия на любые чистящие средства и очень слабые руки, а я запросто несу десять килограммов картошки. Только не надо, прочитав последнюю фразу, удивленно восклицать:

– Какая картошка! У вас же мужья есть!

Пару раз мы пробовали отправить Олега и Сеню на рынок, давали им список необходимых продуктов, но всегда получали нечто неудобоваримое. Ни я, ни Томочка так и не сумели объяснить супругам, что картофель, из которого получается замечательно вкусное пюре, следует брать среднего размера. И Олег, и Семен притаскивали клубни величиной с кирпич, приговаривая:

– Вот какая классная картошка, одной на всю семью хватит, да еще самая дешевая в ряду была!

Конечно, самая дешевая, потому что все хозяйки знают: «чернобыльский» вариант овощей брать не следует, внутри они будут либо гнилыми, либо пустыми.

Руки привычно делали нудную домашнюю работу, в голове не было никаких мыслей. Я пропылесосила квартиру, натерла полиролью мебель, отдраила раковину, оттерла зеркало в ванной, перемыла стаканчики и баночки, стоящие на полочке… И тут раздался звонок.

Я побежала в коридор, распахнула дверь и увидела Вована, держащего эмалированный таз, прикрытый пакетом.

– Уже съездил?

– Говорил же, что близко, – прогудел Вован, – на, неси на кухню.

– Это что?

– Котик, – ответил он, – передай Марине Степановне.

С этими словами мужик развернулся и, покачивая ключами от «Лексуса», вскочил в лифт. Я осталась в прихожей, держа сунутый мне таз. Однако странный у них кот, сидит, молчит. Наша кошка, когда мы вывозим ее на дачу, орет, словно оглашенная, царапается, плюется. Пришлось купить специальную сумку-перевозку для фурии. А этот Лаврик съежился в тазу… Я отнесла таз на кухню и крикнула:

– Марина Степановна!

– Чего тебе? – высунулась из комнаты свекровь Лоры.

– Лаврик прибыл.