Книга Микстура от косоглазия, страница 47 – Дарья Донцова

– Но вспоминал ее?

– Конечно, красивая девка, – протянул Сережа, – только таких по улицам табуны ходят, не стоит расстраиваться! Поела сладкого, прокрутила динамо и удрала. Со мной подобное уже бывало пару раз, есть такие экземпляры. Познакомятся с парнем, раскрутят его на подарок или ресторан, а потом потихоньку испаряются, стервы!

На улице уже стемнело, я пошла к метро. Было пять часов вечера. Ладно, на сегодня беготня по городу закончена, пойду заниматься домашними делами, в ванной меня ждет стиральная машина, набитая чистыми, но вконец измятыми рубашками Олега. Придется приковываться к гладильной доске.

Но меня поджидал сюрприз. В «прачке» бойко крутились ползунки Никиты, а рубашки Олега, идеально выглаженные, висели в шкафу. Я сунулась в комнату к Томочке, обнаружила, что там темным-темно, и на всякий случай шепнула:

– Томусик, мерси за рубашки.

– Не за что, – прошелестело с кровати, – я очень люблю гладить.

Чувствуя болезненные уколы совести, я пошла на кухню. Томочка, сделав вам доброе дело, никогда не станет охать, ахать и демонстрировать, чего ей стоило вам помочь. Наоборот, изобразит, что получила полнейшее удовольствие. Позавчера она оттащила на помойку ведро и восторженно заявила:

– Нет, все-таки хорошо, что у нас мусоропровод сломался и теперь нужно бегать во двор. Такая красота кругом, просто царство Берендея!

И так всегда, другая бы стонала: «О, надо в мороз идти на улицу, о, злая судьба!» – а Томочка во всем находит радость. Однако какая я дрянь! Свалила на нее всю домашнюю работу. Ладно, завтра сбегаю в школу, улажу ситуацию с Кристиной и ничего не стану рассказывать Томе.

Следующее утро началось с похода в учебное заведение. Я всю жизнь прожила в одном районе. Несколько лет назад мы купили новую квартиру и перебрались из своей блочной пятиэтажки в красивую башню. Но ареал обитания остался прежним, мы просто переехали на соседнюю улицу, поэтому школу, в которую ходит Кристина, я очень хорошо знаю. Примерно года три назад на ее дверях появилась табличка «Гимназия», но по сути в ней ничего не изменилось. Кристя ходит сюда лишь по одной причине: другой школы в нашем микрорайоне нет, а те, что расположены чуть подальше, еще хуже. В прошлом году мы хотели перевести ее в отличное общеобразовательное учреждение, расположенное на Юго-Западе столицы, но потом отказались от этой затеи, так как посчитали: несчастному ребенку, чтобы успеть к первому уроку, придется вставать в полшестого.

Потом возникла идея перевести ее в платный колледж, но Томочка подумала-подумала и сказала:

– Мне кажется, это будут зря потраченные деньги. Лучше я отложу их на оплату репетиторов, которые понадобятся в одиннадцатом классе, когда Кристя начнет готовиться в институт.

На том и порешили, Кристина осталась в своей школе.

Классная руководительница, противная, толстая Варвара Карловна, услыхав, что я пришла по поводу Кристи, язвительно заявила:

– Я очень рада, что мать наконец обратила внимание на просьбы несчастных педагогов и соизволила осчастливить нас своим приходом.

Я хотела было возразить, что у Кристи нет матери, Томочка ей мачеха [5], а я никто ей, но решила не вмешиваться в гневную речь педагога. Однако через пять минут я все же не удержалась и прервала нескончаемую гневную тираду:

– Судя по вашим высказываниям, Кристю следует отправить на зону для особо опасных преступников сроком этак лет на сорок.

Варвара Карловна запнулась, а потом возмущенно воскликнула:

– На нее все жалуются!

– Если можно, поконкретней, – обозлилась я.

– Ну… Анна Яковлевна, географичка.

– И в чем там дело?

– Ваша Кристина использовала мел для рисования на доске!

А следовало искрошить его и рассыпать по полу? Но я удержалась от замечания и уточнила:

– Это все?

– Если бы!

– Что еще?

– Она постоянно позорит школу своими майками!

Я уставилась на Варвару Карловну. Самое интересное, что сия дама ведет уроки русского языка и литературы. К моим щекам начал приливать жар. Но Варвара Карловна, очевидно, решила, что посетительница возмущена поведением дочери, потому что принялась со скоростью света перечислять ее «преступления».

«Рассуждала о директоре. Пришла в юбке, порочащей ее достоинство. Поведение жутко невообразимое. Вчера в столовой не ела, не пила, не разговаривала. Переспрашивает на уроках всякую ерунду. Гадит каждый день».

Услыхав последнее заявление, я, сдерживая гнев, поинтересовалась:

– Что такое хохотальник?

– Кто? – осеклась Варвара Карловна.

Я вытащила из сумки дневник Кристи, нашла нужную страницу и подсунула под нос классной.

– Читайте.

– «Причиной срыва урока явился раскрытый в сторону учителя хохотальник Кристины», – озвучила Варвара Карловна.

– И кто это написал? – наседала я.

– Я, – гордо ответила Варвара Карловна, – ваша дочь разинула на сочинении рот и принялась хохотать!

– А этот перл тоже ваш?

– Какой?

– Вот внизу: «Явилась на урок физкультуры в брюках с чужого плеча».

– И чего? – посинела Варвара Карловна. – Абсолютно правильное замечание! Вы бы видели, в каком виде девица вошла на занятия. Мне пожаловался преподаватель.

Я тяжело вздохнула, у некоторых людей нет музыкального слуха, встречаются не способные к математике, а еще есть особы без чувства языка. Вчера я включила радио и услышала вдруг: «Икалось поехала…» Я очень удивилась и решила, что ведущая оговорилась, но потом услышала еще раз: «Икалось села». Лишь через пару минут до меня дошло: передача посвящена Марии Каллас, великой оперной певице, и журналистка хотела, видимо, сказать: «И Каллас поехала», а потом: «И Каллас села», и что же вышло? Но на радио непрофессиональный человек не страшен, ну, улыбнутся слушатели, ну напишут гневное письмо, и все. А в школе? Там, где Варваре Карловне дана безраздельная власть над детьми?

– Похоже, мы с вами не договоримся, – прошипела классная, – ваша отвратительная девочка – просто исчадие ада…