Онлайн книга «Отравленная страсть»
– А разве заметно? – Еще бы. Тебе покрепче? – Вахтер наливал заварку в граненый стакан. – У меня с травами. – Давайте покрепче. Я смотрел, как осевшие на дне чаинки взметнулись вверх под струей кипятка, льющейся из только что отключенного электрического чайника. – Извини, подстаканнику меня один, – сообщил старик. – Тебе сколько сахара? Впрочем, сам справишься. Вот ложка. Он придвинул баночку с сахаром-песком. Я еще немного погонял чаинки, размешивая сахар, подул на горячую поверхность, пальцы обхватили утолщенный ободок стакана. – Рассказывай. – Франц Оттович, хлебнув чая, лукаво взглянул на меня. – О чем? – Вижу, что маешься. Давай угадаю… Размолвка с девушкой? Так? – Даже не знаю. Вроде того. – С Евгенией? – Все-то вы знаете. – Один раз видел – навек запомнил. Знаешь, созерцать красивых женщин – отдельное удовольствие в жизни мужчины. – Он грустно вздохнул. – Жаль, что с годами оно переходит в разряд единственного. Франц Оттович нарочито долго шуршал бумажным пакетом. – Вот, у меня еще сухари есть. Я их размачиваю, а ты и так можешь. Мы похрустели сухарями, я – звонко, вахтер – мягкими осторожными щелчками. Паузы заполняло звучное всасывание чая. По-другому пить обжигающий напиток было невозможно. – Что у тебя с ней приключилось? – вежливо поинтересовался старик. – Да не знаю… Ничего такого… Но… Она не одна. – Замужем? – Не совсем. Она в гражданском браке. – Постоянно сожительствует? Я поморщился. Казенное слово «сожительствует» мне не понравилось. Оно принижало прекрасный образ Жени. – Нет. Он приходит. Женя говорит, что у них гостевой брак. – Ишь ты, чего придумали, – усмехнулся вахтер. – В наше время это по-другому называли. Я вопросительно посмотрел на старика. Франц Оттович пару раз искоса взглянул на меня, словно решая, говорить или нет. Потом вздохнул: – Любовница она. Он выдержал паузу, ожидая реакции. Я молчал. Горечи не было. Я и сам много раз мысленно называл ее любовницей Калинина. Если быть объективным, ей даже шло это вызывающее слово, как яркий наряд невесте. Вахтер успокоился, глотнул чай: – Евгения красивая. Этого у нее не отнять. – В его голосе сквозила мечтательность. – Вы ее видели? – Конечно, разве ты забыл? – Ах да, она приходила. – Но если бы даже я ее не видел, я все равно с уверенностью сказал бы, что она красавица. – Почему? – Я не встречал некрасивых любовниц, молодой человек. «Любовница, чужая любовница», – опять неприятно заскребло в душе. Я поморщился, нет, много раз повторять это слово незачем. Скрипнул сдвинутый стул. Франц Оттович придвинулся ко мне и зашептал, как заговорщик: – Не печалься, парень. Чужую любовницу увести несложно. Можно иметь меньше денег, можно иметь, – вахтер лукаво сощурился, – меньше пенис. Но! Самое главное, надо иметь больше свободного времени. Любовница – это, прежде всего, ожидание. Каждый вечер она сидит и ждет, найдется ли время у мужчины для встречи с ней. А в праздники? Он дома с семьей, а она одна. Представь себе ее состояние! Вечное одиночество и вечное ожидание. Ты должен заполнить ее пустые вечера. Поверь мне, рано или поздно женщина это оценит. Свободный мужчина всегда имеет шанс увести чужую любовницу. Я удивленно пялился на вахтера: – Заполнить пустые вечера? – Да. Вот что она сейчас делает? – Не знаю. Домой пошла. – И одна там! Ты должен быть рядом! Легко сказать, а если мы поругались? Словно угадывая мои мысли, вахтер продолжил: – Настроение девушек переменчиво. Извинись, если даже не виноват. Надо уметь уступать любимой. И правда! Конечно, надо извиниться. Она же спасла меня от тюрьмы, а я… Тут же захотелось встать и идти к Жене. – Чай допей, – строго посоветовал Франц Оттович, перехватив мой внутренний порыв. – Не выливать же? Не люблю я этого, чтобы продукты выбрасывали. Я сунул в рот остаток сухаря и глотнул остывающий чай. Затренькал телефон. – Дежурный слушает, – живо подхватил трубку вахтер. – Так точно, студенческое общежитие. А вам кого? Заколова? Угу… Сейчас. – Он прикрыл ладонью микрофон и шепнул: – Тебя. Девушка… Я выхватил трубку. – Алло! – Добрый вечер, Тихон. Это я. – Из телефона раздавался совсем иной голос, чем я жаждал услышать. – Привет, Ира, – тяжело выдавил я, узнав голос Глебовой. – Тебя выпустили? – Да, как видишь. Точнее, слышишь. – Я знала. Я уже звонила в прокуратуру. Просто от тебя хотела услышать. С тобой все в порядке? – Нормально. – Здорово!.. Может, приедешь ко мне? Я молчал, застигнутый врасплох предложением. – Тебе надо как следует покушать, ты же целые сутки провел под арестом, – затараторила Ирина. – А я большой ужин приготовила. Специально для тебя. – Уже поздно. – Ничего. Никто же тебя не планирует выгонять… Отдохнешь, выспишься. Ах, даже так? Откровеннее не скажешь. Я представил все, что последует после ужина, пресс сжался, внизу живота накатило приятное тепло. Хватит ли у меня сил на такую жизнь? – Хорошо, Ира, я приеду. – Жду, – нежно шепнула трубка и чмокнула меня мягким звуком в ухо. – Очень жду. Вахтер покачал головой: – Парень, ты бы разобрался со своими девчонками. Я вздохнул глубоко и тяжело и честно признался: – Я пытаюсь, но… Как и большинство студентов, я привык ходить быстро. Из общежития к началу занятий мы всегда выбегали в самый последний момент. Если шли в кино или на танцы, тоже долго собирались, а потом лихим аллюром преодолевали расстояние. Гулять просто так, дышать воздухом, созерцать прохожих, вести пустую беседу, представлялось чудным времяпровождением. Да и с кем гулять? Не с Сашкой же Евтушенко, с которым мы и так практически не расставались. Бесцельно гуляют влюбленные парочки, но серьезных отношений с девушками у меня до сих пор не было. Сейчас ноги не получали никакого четкого импульса и двигались, как сонные мухи, очнувшиеся между рамами после зимней спячки. Глаза тупо смотрели в землю, голова была занята совершенно другим. Я думал, почему с Ириной все получается легко и просто, а с Женей у нас вечные проблемы. И приходил к странным выводам. |