Книга Промзона, страница 24 – Юлия Латынина

– За что?

– За кредиторку. [5]

– Почему мы должны платить за то, что у нас украли?

Олжымбаев засмеялся.

– Денис, смотрите. У вас было тридцать процентов шахты. Теперь у вас девяносто два процента. Шестьдесят два вы купили у Царандоя и Гриши. Так?

– Без комментариев.

– Вы считаете, что ваши тридцать стоят больше восьми. Значит, пакет, который вы купили, стоит больше шестнадцати. Вам он достался почти даром. Получается, вы заплатили нам восемь, а купили за это шестьдесят процентов акций. Минус долги. Мы же на вас работали, Денис! Мы для вас шахту от долгов очистили и акционеров к вам на флажки загнали.

– Спасибо за самоотверженный труд, – усмехнулся Ахрозов.

И тут голос впервые подал Анастас:

– Сергей Изольдович, – сказал Анастас, – мне кажется, вражда между вашими группами зашла слишком далеко. Папа недоволен. Зачем обострять ситуацию?

– Зачем? – вскочил с места Ахрозов, – да затем, что…

– Тише, – сказал Денис, – это была наша шахта, и она останется нашей. У нее были долги. Долги мы готовы выкупать. Цифра «восемь» не обсуждается. Другие ваши предложения, Фаттах Абишевич, мы готовы выслушать.

Когда Анастас и Фаттах покинули кабинет, менеджеры Извольского хлопнули друг друга по рукам.

– Yes! – сказал Денис, – мы сделали это!

– Ребята струсили. Ребята нервничают. Из ребят пошел сок, – прокомментировал Ахрозов.

Денис протянул ему трубку, чтобы он первым позвонил Славке.

* * *

Денис встречался с Фаттахом еще несколько раз. Казах дергался все больше и больше. Сумма выкупа, которую «Сибирь» просила за шахту, упала с восьми миллионов долларов до шести, потом до пяти с половиной; потом до четырех. Наконец Фаттах назвал цифру «три». Это были вполне разумные деньги. По сути, они не намного окупали затраты, которые понесла сама «Сибирь», но все-таки позволяли Цою не потерять лицо. Никто б не сказал в этой ситуации, что Цой вынужден был бежать с поля сражения, разбитый наголову.

В конце концов, Фаттах был прав: можно было очень спокойно заявить, что никакой ссоры между Извольским и Цоем не было, а просто Альбинос помог Слябу развести мелких бандитов и получил за это небольшое, но достойное возраграждение.

Полпред Ревко знал о переговорах, но относился к ним вполне нейтрально. Он несколько раз повторил Черяге, что не его задача – плодить промышленные конфликты в регионе. Полковнику Самарину о переговорах, разумеется, никто ничего не говорил, и поэтому начальник РУБОП самоотверженно копал дрянь на Анастаса и Фаттаха, не подозревая, что его спонсоры в любой момент могут сказать ему «стой!».

Но что самое странное – против был Извольский. Денис не понимал причин, но всякий раз, когда Черяга приносил Извольскому новый и новый вариант вполне почетного мира, в глазах стального короля вспыхивало тусклое раздражение.

Наконец Фаттах назвал цифру в два миллиона, и на этой цифре Извольский сломался.

– Хорошо, – сказал он Денису с Ахрозовым, – пусть Костя мне позвонит.

Костя, однако, не позвонил; зато Сергею Ахрозову позвонили из приемной губернатора области и попросили приехать в субботу к четырем вечера в губернаторскую резиденцию.

Резиденция губернатора Орлова располагалась на пяти гектарах соснового леса в излучине реки Выкса. Был жаркий июльский день; трава в степи выгорела на солнце, и над стоящим в котловине городом плавало грязное марево. Здесь, в резиденции, было почти прохладно, на зеленом газоне возле мраморного бассейна журчала поливалка, и вокруг нее в воздухе, как нимб, парила маленькая радуга.

Еще в машине Ахрозов услышал, что губернатор облетает дальние колхозы, и настроился ждать. Но ждать не пришлось: пятнистый охранник провел его в роскошную комнату, всю заставленную вычурной мебелью и зеркалами до пола. Между зеркалами на вешалках висели дамские платья в целлофановых обертках. Через мгновение в комнате появился Анастас, в летних холщовых брюках и безрукавке, подчеркивавшей безпречную мускулатуру. От Анастаса приятно пахло «Кристианом Диором», ногти были тщательно наманикюрены.

– О, Сережа! – сказал Анастас, – а папа-то улетел! Слушай, я с тобой хотел поговорить, а в «Версале» в семь поет Нина. Жалко, там Кости не будет. Зато будет Фаттах, Костя его попросил все обеспечить. Пойдешь?

Нина была любовница Цоя.

– Пойду, – сказал Ахрозов.

Анастас захлопал в ладоши. Потом быстро посерьезнел и, улыбаясь, сказал:

– Сереж, ты меня в дурацкое положение ставишь. Я Фаттаха до двух лимонов опустил. Я! Чтобы вы с папой помирились! Все за, Денис за, Сляб за, а ты против.

Ахрозов украдкой покосился на дамские наряды и на сверкающий летний день за окном.

– Мое слово, – сказал Сергей, – ничего не решает. Я так понимаю, что Извольский согласен. А все остальное не имеет значения.

Анастас кокетливо поправил коротко подстриженную челку.

– Но ты-то против?

– Мы акционеры. У нас отобрали собственность. Почему мы должны платить вору, чтобы он ушел из квартиры?

Анастас бросился в кресло напротив Ахрозова и доверительно перегнулся через столик.

– Слушай, Сережа, какие акционеры? Акционеров в России нет. Вот компания, да? В ней есть доли. У тебя есть доля, потому что ты купил акции. У Славы твоего доля, потому что он твой хозяин. И у папы доля, потому что он папа. Это его область. Вот Костя это понимает, Фаттах это понимает, а вы нет. Вы не соглашаетесь отдать папе его долю, но вы же вместо этого тащите нового дольщика. Ревко.

– Анастас, – спокойно сказал Ахрозов, – если в здании сидели бандиты и платили тебе за крышу, это еще не значит, что твою долю получил кто-то другой. Это значит, что в здании сидит «Южсибпром» и продает вбелую вертолеты для Анголы.

Тут в дверь постучались.

– Войдите, – крикнул Анастас.

На пороге образовался молодой крепкий паренек с целым ворохом платьев.

– Повесь сюда, – распорядился Анастас, ткнув пальцем в направлении вешалок.

Паренек повесил платья и удалился.

Анастас снял одно из платьев, – нечто белое и воздушное, перевитое черной полосой.

– Как тебе? – спросил Анастас, снова поправляя челку.

– Никак, – сказал Ахрозов, – я в этом разбираюсь, как ты в шагающих экскаваторах.

Анастас рассмеялся, повесил платье на место и сел на кончик стола.

– Зря ты так, – сказал Анастас, – ты же этой драке спасибо сказать должен. Если б не она, тебя б Извольский давно с завода выгнал. Это все знают. Тебя же взяли на одноразовую работу, авгиевы конюшни почистить.