Онлайн книга «Дело беглой медсестры»
|
– Моторную лодку? – Да. В редкие моменты, когда доктор Мальден чувствовал необходимость уехать туда, где нет телефона, он проводил день на небольшой яхте. – Вы бывали на ней? – Никогда. И не думаю, что кто-нибудь там бывал, кроме Рамона. Доктор Мальден вставал где-нибудь в море на якорь и удил рыбу. А я в это время должна была быть на работе и задерживать пациентов до его возвращения. Он только тогда сбрасывал с себя служебные обязанности. Мейсон сказал: – Это очень интересно. Теперь вернемся к интересующему меня вопросу. Как вы брали деньги из ящика? – Допустим, это не было кражей, – сказала она. – Допустим, я была истинным другом доктора Мальдена. Жену он не любил. Его дружба со мной была… была своего рода сотрудничеством. – Как долго это продолжалось? – Три года. – Почему он не подумал о разводе? – А что он мог сделать? Стефани бросала в него книгами. Интересовалась только его деньгами. Если бы захотел развестись, она обобрала бы его. – Это было бы лучше, – сказал Мейсон. – Он мог начать сначала и… – Не в таком возрасте. Скажу еще одно, чего Стефани не знает. Если бы знала, доктор Мальден, возможно, и сегодня был бы жив. Брови у Мейсона поднялись. – Доктор Мальден не мог долго прожить. У него было плохое сердце. Насколько я знаю, почти все врачи такого же уровня начинают страдать болезнью сердца, когда доживают до его возраста. Это почти профессиональная болезнь. – Не похоже, чтобы доктор Мальден был счастлив в жизни, – резюмировал Мейсон. – А сколько докторов счастливы в жизни? – ответила она вопросом. – Они жертвуют личным счастьем, чтобы творить добро. Достигают финансовой независимости, но разрушают собственное здоровье. У них только работа, работа и еще раз работа. Настоящий, выдающийся врач и хирург не может быть счастлив. – Ну, – улыбнулся Мейсон, – вернемся к нашим баранам. Почему вы брали деньги из ящика? – Доктор Мальден хотел, чтобы я была счастлива. Говорил, пока в бухгалтерских книгах записано, что я получаю зарплату обычной медсестры, могу брать деньги каждый раз, когда понадобятся. – Но не могли же вы брать их, не оставляя никакой записи. – Я могла брать их так же, как и он. Из ящика. – Итак, вы брали деньги из ящика. – Остановимся на этом. Допустим, я брала деньги из ящика. – Сколько? – Не имею ни малейшего представления, мистер Мейсон. Мейсон сказал: – Скажу вам откровенно, с точки зрения закона ситуация неприятная. – Почему? Мейсон пояснил: – Если доктор Мальден давал вам деньги, которые не были учтены, он был обязан платить подоходный налог. – Но допустим, я просто брала их, и он об этом не знал. – Тогда вы виноваты в преступлении. – И что из этого? – Вас арестуют и будут преследовать судебным порядком. – И кто же будет преследовать меня судебным порядком? – Окружной прокурор, государство, полиция. – По чьей жалобе? – Ну, – сказал Мейсон, – судя по тому, что вы рассказали о Стефани Мальден, предполагаю, жалобу подаст она. – Хорошо, – сказала девушка. – Вы адвокат. Вы должны будете признать меня виновной. Как собираетесь что-либо доказать? Мейсон потер подбородок кончиком пальцев и задумчиво посмотрел на нее. – Этим займется окружной прокурор. – Правильно, – подтвердила она. – Конечно, – вторил Мейсон, – ваше признание мне… – Я вам ни в чем не признавалась, – сказала она. – Вы сказали, что брали деньги из ящика. – Я сказала: допустим, что брала. – Да, – подтвердил Мейсон, – я помню такую оговорку. – Я сказала: допустим, что деньги из ящика растратила я. Это могло бы сохранить имущество и репутацию доктора Мальдена, не так ли? – Повредив своей репутации, – сказал Мейсон, изучая ее, – вы можете избежать правосудия. – А почему я должна его избегать? Кто будет меня преследовать? Кто выступит в качестве обвинителя? – Я уже сказал, это дело окружного прокурора. – Вы адвокат Стефани Мальден, не так ли? – Да. – И поэтому думаете, что у нее на спине крылья вырастут. – Не обязательно. Я защищаю ее интересы, и это все. – Хорошо, – сказала она. – Вы утвердите имущество. Когда налоговая инспекция окажет давление, просто заставите Стефани открыть, что я была заядлой болельщицей на скачках, где каждый год просаживала тысячи долларов. – Ее попросят доказать это. – Я подскажу, как можно доказать, – сказала она. – У Рея Спенглера табачный магазин на углу Седьмой и улицы Клифтон. Он букмекер, брал от меня ставки, много ставок, на тысячи долларов. Мейсон усмехнулся. – Да, я представляю, как чиновники из налоговой инспекции подходят к табачному магазину и говорят: «Спенглер, ты букмекер?» – а он отвечает: «О да, я так зарабатываю на жизнь. Я беру тысячные долларовые ставки от Глэдис Фосс, которая работает медсестрой в лечебнице доктора Самерфилда Мальдена. Простите, если нарушил закон, но, раз вы меня спросили, я не могу говорить неправду». – Все не так, – сказала она. – Рей Спенглер два месяца назад был арестован как букмекер. Заплатил штраф в тысячу долларов. Спросите его о ставках, которые брал до обвинения. – А что будет с вами? – спросил Мейсон. Она ответила с горечью: – Я и пальцем не пошевелю ради Стефани Мальден. Я хотела бы разорвать ее. Но если это защитит память доктора Мальдена, помешает чиновникам из налоговой инспекции утвердиться в мнении, что доктор Мальден пытался утаить деньги, принесу любую жертву. Любую жертву. Мейсон взглянул проницательно: – Если вы можете поступить так и, чтобы защитить доктора Мальдена, которого любили, признаться в не совершенных вами растратах, то, возможно, в суде сумеете отклонить любые обвинения в растрате. – Особенно если не смогут доказать, что я брала конкретные суммы из ящика, – дополнила она. |