Онлайн книга «Дело беглой медсестры»
|
– И вы утверждаете, что он не поддерживал связи с вашим мужем? – Нет. Уверена, что нет. Муж часто вспоминал о нем и хотел, чтобы Дарвин написал ему хотя бы строчку и дал знать, где он. Муж обижался, потому что… Ну, он всегда любил Дарвина. – А затем Дарвин неожиданно объявился? – Да. – Когда? – Вечером, за день до смерти мужа. – Той ночью он остановился в вашем доме? – Да. – Кто его видел? – Обе кухарки и горничная. Он остался на обед. – И заночевал? – Да. – А на следующее утро уехал? – Да. Они уехали вместе. Сказал, что собрался в Чикаго, а оттуда поедет в Канаду. Хотел провести какие-то исследования. Я думаю, что он делал остановку в Денвере или Омахе. Я не обратила особого внимания на эту часть разговора. – Когда он должен был уехать? – Как я поняла, муж собирался по дороге в лечебницу завезти его в аэропорт. Я знаю, Дарвин улетел утренним самолетом. – Тогда он не мог отвезти доктора Мальдена в аэропорт. – Да нет, мог. Он мог поменять билет и улететь более поздним самолетом. – Можете чем-нибудь подкрепить такое предположение? Доказательства есть? – Да. Кто-то же отвез его. Это не я, думаю, не Рамон, и почти уверена, что не Глэдис. – Тогда машина доктора Мальдена обязательно осталась бы в аэропорту, – сказал Мейсон. – Доктор улетел бы на своем самолете, Дарвин Керби на лайнере, а машину обязательно оставили бы там. Вы, кажется, какое-то время думали, что доктора Мальдена в аэропорт отвез Рамон Кастелла? – Да. – А почему? – Потому что он всегда это делал. Но прошлой ночью сказал мне, что в этот раз не отвозил. Я ему не верю. Я думаю, он врал. Я не уверена, что не отвозил. – Хорошо, – сказал Мейсон. – Я это проверю. Теперь скажите мне, какие у них основания полагать, что ваш муж убит? Утверждают, что испортили самолет или что другое? – Об этом ничего не могу сказать, мистер Мейсон. Не могу дать ни малейшей подсказки. Знаю только, что Рамон Кастелла что-то им сказал. – Быть может, испортили систему управления самолетом или что-нибудь другое? – Я не знаю, мистер Мейсон, не имею ни малейшего представления. – Я хочу попросить ускорить предварительную экспертизу. Они думают, что я стану говорить о юридических формальностях, или не решаются ждать обвинительного вердикта большого суда, а потому поспешили подать жалобу, обвинив вас в убийстве. Я собираюсь вынести это на быстрое предварительное слушание, чтобы узнать, что у них против вас. – Вы будете продолжать представлять меня? – А вы хотите этого? – Очень. Мейсон сказал: – Я буду представлять вас, во всяком случае, до предварительного слушания. Мой уход сейчас может повредить вашему делу, уронить вас в общественном мнении. После сцены, которую я устроил в офисе окружного прокурора, после того, что ему наговорил, и после огласки этого я не могу бросить ваше дело и попросить вас переменить адвоката, не уронив себя во мнении читающей публики. А ведь, в конце концов, именно она создает общественное мнение вокруг вас. Но я должен предупредить: у них, несомненно, имеется очень серьезная, очень веская улика, прямо указывающая на вас. Иначе они не осмелились бы арестовать вас в такое время и подать жалобу. Она покачала головой. – У них нет никакой улики против меня, потому что я ничего не сделала. И если сможете, объясните мне, каким образом можно подняться в воздух и убить летящего в самолете человека? Да это же просто невозможно! – Самолет рассчитан на двоих? – спросил Мейсон. – Он рассчитан на багаж, так что часто летали двое. Но, когда в тот раз самолет вылетел из аэропорта, в нем находился только один человек. Да и в сгоревшем самолете, когда его нашли после аварии посреди пустыни, обнаружили только одно тело. – Итак, – сказал Мейсон, – я осмотрюсь и прикину, что можно сделать. Мне еще не все понятно. – Мистер Мейсон, вы ведь взяли какие-то деньги из квартиры, не так ли? Пожалуйста, будьте откровенны со мной. Пожалуйста! Мейсон возразил: – Я вам уже сказал и говорю снова: я ничего не брал. – Вы говорите так только для того, чтобы налоговая инспекция не сочла вас сообщником. Мейсон твердо сказал: – Я говорю так, потому что это правда. Возможно, вам с нею не приходилось сталкиваться. Но то, что я говорю, – правда. Теперь я попытаюсь докопаться до истины. Мейсон отодвинул стул, подал знак надзирательнице, стоящей в дальнем конце комнаты, что свидание закончено, и ушел, выполнив несколько формальностей. Когда он, быстро шагая через вестибюль большого здания к выходу, нетерпеливо взглянул на часы, опущенные глаза уловили тень, и тело прониклось особенным ощущением близости другого человека. Это было нечто неуловимое. Не запах, не тепло чужого тела, а магнетическое чувство тревоги, возникающее, когда человек вдруг неожиданно наталкивается на кого-то. Мейсон резко поднял глаза и остановился. Женщина, с которой он чуть не столкнулся, искала что-то в кошельке. Она тоже почувствовала другого человека, подняла темно-синие глаза на каменно-твердое лицо Мейсона и сказала: – Боюсь, я не смотрела! – Я виноват, – сказал Мейсон. – Я торопился и… В темно-синих глазах вспыхнуло любопытство. – Не надо об этом. Вы мистер Мейсон, не так ли? – Да. – Вы меня не узнаете, но я видела вас прошлой ночью в меблированных комнатах. – В меблированных комнатах? – Да. В Диксивуде. Я шла через вестибюль, а вы выходили. Я Эдна Коулбрук. Мой муж, Гарри Коулбрук, работает в бюро опознания в офисе шерифа. Я как раз к нему иду. – О да, – сказал Мейсон и слегка отодвинулся в сторону, чтобы пройти мимо нее к двери. – Мы живем в меблированных комнатах в Диксивуде, вы знаете? – Я не знал. – Я видела вас несколько раз в суде и… Можете себе представить, что прошлой ночью, хотя это было бы бестактно, я чуть не заговорила с вами. Вы, наверное, заметили это. Я подняла глаза, увидела вас и мгновенно узнала. Но через секунду вспомнила, что я официально незнакома с вами. – Темно-синие глаза улыбались. – Скажите, мистер Мейсон, у вас клиент в Диксивуде? Я сгораю от любопытства. Не то что люблю сплетничать или разглашать, но Диксивуд кажется мне своеобразным частным клубом. У нас небольшая группа сблизившихся людей. С вами была очаровательная молодая леди. Она там живет? Надеюсь, вы не считаете меня ужасно импульсивной. Муж говорит, что я всегда бросаюсь туда, куда ангелы ступить боятся. Но я не думаю, что в наше время можно куда-либо попасть, не проявив инициативы. |