Онлайн книга «Огонь на поражение»
|
— Рисковать они не будут. Без того, на что я должен обменять Круза, — им крышка. — Ты что, в это влез? — Нет. Просто уж очень плотно все завязано. — Так на что менять будем? — Им нужна информация стратегического характера. — А она у тебя есть? — Нет. Но будет. — И ты собираешься ее отдать? Бандитам, которые захватили Димку? — Нет. Тогда крышка нам. — Нам с тобой? — Нет. Всем. — В смысле? — В прямом. — Дай еще глоточек. — Андрей тянется к фляге. — А рука потом не дрогнет? — Нет. — Андрей действительно сделал только один глоток. Помолчал, глядя прямо перед собой. — Ладно, боярин… Придумал, как Димку вытаскивать? — Да. Кленов шумно выдохнул: — Излагай. — Кленов, ты когда в последний раз банк грабил? — Вообще не грабил. А что, нужно? — Придется. Меня ведь с такой рожей в приличное финансовое учреждение не впустят. Хотя… — Тыкаю носком ботинка в саквояж крепыша. — Что у тебя там? — Пропуск. Без минуты семнадцать подкатываю к парадному входу «Артана». Ибо точность — вежливость королей. Особенно если время отсчитывает «Ролекс». За прошедшие четыре часа многое изменилось. Включая мою внешность и автомобиль. Теперь я в обыденном длинном «форде», взятом напрокат у одного левого субъекта под честное слово и солидный залог. Настолько солидный, что вдвое окупает стоимость этой рухляди, отъездившей свое по дорогам Европы лет эдак десять назад и купленной каким-нибудь «челноком» в Познани по цене дырки от бублика. Надеюсь, от погони на ней спасаться не придется. Ну, а внешность… Пришлось заехать в самый фешенебельный салон. Дико грязный, но все-таки пятисотдолларовый костюм сыграл свою роль: внутрь меня впустили. Приняв, очевидно, за президента банка, потолковавшего с собственными похитителями. Лицо, волосы, бороду привели в порядок с помощью массажей, примочек и кремов за какие-то сорок минут. Сам себя не узнал. Лицо сохранило общую припухлость в целом, но притом приобрело благородный темно-оливковый отлив, словно последние месяцы я только тем и занимался, что отстреливал слонов где-то на юге Африки. От иных услуг, входящих в комплексное обслуживание, не без труда отвертелся. А когда рассчитался новенькими банкнотами с добродушным Франклином на «аверсе», мои акции поднялись разом, как бумаги «МММ» после решения Лени Голубкова покупать дом в Париже. Пунктов на двести. Приглашали заходить еще. Под такое лицо пришлось прикупить костюм — в тон. Для завершенности художественного образа заглотнул лошадиную дозу бодрящих. Бронежилетом снова пренебрег: то ли из-за запавшей в душу картины того, как титановые пули прошивают «антикалашников», то ли по легкомыслию. Втискиваю «форд» между двумя «телегами» покруче, хлопаю дверцей. В кабине, на приборном щитке, начинает равномерно пульсировать зеленая лампочка. Надеюсь, эта «дура» не рванет раньше времени. Незнакомый привратник, распахнувший дверь при моем появлении, тенью застыл на крыльце. Зеленый отсвет в машине он заметил. Ну да мне нечего скрывать от народа. Особенно от такого! Прохожу, поднимаюсь в зал. — Вас ждут в кабинете наверху, — доверительно сообщает привратник. А я просекаю пока обстановку. Народу немного, но он есть. А что еще важнее — официанты, а значит, и девочки кордебалета остались. Разумно: работа в таком заведении предполагает контакты с ФСК, РУОПом, МВД, «крестными отцами», вернее, с начальниками их «оперативных отделов». А посему, чтобы мероприятием не заинтересовались те, кому не нужно, люди Организании ограничились подменой охраны. С надеждою завершить обмен скоро: обслуга таким образом и не заметит какого-то там «спецобслуживания»; время еще детское, а ближе к вечеру клуб начнет заполняться. Ну а насчет «не заметят.» — это я погорячился; обслуга всегда замечает все. Это «хозяева жизни» могут ее не замечать, и тем допускают ошибку. — Нет. Я сяду в зале. — Легким движением отстраняю сопровождающего и направляюсь к столику у стены, недалеко от эстрады. Усаживаюсь. С этого места можно видеть весь зал. Мгновенно появляется метр — Иван Михеевич Савин, монументальная фигура замирает у стола. — Что будем кушать? Естественно, Михеич меня признал, но — выучка: то я был работник, а сегодня — гость. — Михеич, сообрази сам что-нибудь, только чтобы челюсти клиента не перегрузить. Им сегодня досталось. — Мясное суфле? Рыбное? — Валяй. И то и другое. И можно без хлеба. — Есть расстегайчики с налимьей печенкой. Во рту тают. — Ну раз тают… — Из напитков? — Я бы выпил муската. Уж не суди строго! Метр делает едва заметное движение плечами: дескать, у богатых — свои причуды. Мускат под мясное суфле и рыбные расстегаи — не просто безвкусно, кощунственно! Ну должен же у меня быть хоть один недостаток! Маленький! Может, так и жизнь сладкой покажется? Да, под предстоящий разговор — мускат и только мускат! Выдержанный! С едва уловимым привкусом уставшего от солнца винограда… Михеич удалился. Незнакомый мне официант материализовался и оставил аперитив… — Дрончик! Милый!.. — Катька Нестерова выпорхнула неизвестно откуда и легко примостилась на стуле рядом. — Ой, кто это тебя так отделал? — В каком смысле? — двигаю я бровью. Действительно, что она имеет в виду: работу крепыша или искусство массажистов-декораторов? — А-а… — Катька уже спешит дальше. — Дрончик, ты! что, разбогател? Ты сегодня гость? — Ага. Не знаю, надолго ли… — Ой, девчонки будут рады! Мне как Михеич шепнул я и не удержалась… Ничего, что подошла? — Очень даже… — Дрончик, ну что для тебя сделать, чего ты хочешь? Кроме портвейна, конечно, — его ты всегда хочешь… — Любви. — Это как понимать? — Катька быстро притянула мою голову и чмокнула в щеку. — Ты чего морщишься? — Катюш… — Ну да. Тебя все-таки отделали… А я тебя все равно еще поцелую… — Девушка снова наклоняется к моей щеке… — Дрончик, тут люди какие-то… — шепчет одними губами. — Сережка Блудов с тремя ребятами на всякий случай на стреме, недалеко… Как тебе помочь, ты скажи… Целую девчонку в шею. Шепчу: — Не подставляйтесь! Поняла? — Да… |