Онлайн книга «Беглый огонь»
|
– Дронов не киллер. Он аналитик. Очень серьезного уровня. – Вот как? И что? – Когда-то он возглавлял аналитический отдел «Континенталя», но, по-моему, это было для него лишь ширмой. «Крышей». Чем он занимался на самом деле, мы достоверно не знаем. – Панкратов помолчал, добавил: – Этот Дронов всегда был птицей свободного полета… – Аналитик-ас? – И не только аналитик. У него прекрасное оперативное чутье, да и подготовка имеется, вполне профессиональная. – И где же он ее получил? – Это также достоверно неизвестно. Но… Школа у профессионалов всегда одна. – А что известно достоверно? – Только то, что на его счету несколько блестящих операций, приведших к определенной расстановке политических сил в стране. На самом высоком уровне. – Этот Дронов… Он настолько влиятелен? Панкратов пожал плечами: – Я сужу по результату. – Разумно. А при чем тут убийства? – Дронову инкриминируется по крайней мере три убийства… Которых он, судя по всему, не совершал. – Можешь ручаться? – Другой тип человека. – Хм… – скривил губы Филин. – Помнишь, как в бессмертном фильме? «Каждый человек способен на многое, но не каждый знает, на что он способен!» – Дело не в этом. У меня было немного времени перед нашей с вами встречей. Я просмотрел имеющийся в нашем распоряжении материал по Дронову. – И?.. – Его вывели на Покровск. Грамотно, профессионально. Я бы сказал, красиво. – Вот как… Его играют втемную? – Похоже. – Кто? – Не установлено. Именно поэтому я и опустил «шторки». До выяснения. Филин чиркнул кремнем зажигалки, выпустил клуб дыма, прищурился: – Мотивировки? – Некоторое время назад был убит некий Крузенштерн, вице-президент «Континенталя». Дронов был его другом. – Не понял. – Каким-то образом Дронов связал Покровск с этим убийством и решил его размотать. – Зачем? – Он хочет найти заказчиков и исполнителей. Отомстить за убийство друга. – Месть? – Лицо Филина скривилось в болезненно-брезгливой гримаске. – Мы что, мексиканский сериал играем? Панкратов пожал плечами: – Дронов – странный человек. Какой-то доисторический. Даже его оперативный псевдоним – Птица Додо. – Кто? – Дронт. Вымерший маврикийский голубь. – На этот раз скривился Панкратов. – Миротворец. – Месть – это по меньшей мере непрофессионально, а по большей… – Тем не менее скорее всего это так. При всем своем мастерстве Дронов действовал порой как мушкетер у Дюма. Кроме этой мотивировки, кураторы, что ведут Дронова втемную, применили эмоциональный прессинг: его подставили под обвинение в нескольких убийствах и буквально вытолкнули из Москвы. – В Покровск. – Да. – Хорошо. Вопрос первый: этот Дронов действительно опасен? – Судя по результатам его активности в нескольких неординарных ситуациях прежних лет – чрезвычайно. – Тогда вопрос второй: Дронов может догадаться, что его используют втемную? – Вполне. – И третий. Он может под прикрытием «месть» или «работа на дядю втемную» сыграть свою игру? – Свою? – Выполнять чье-то задание вполне осознанно, запустив «месть» как дезу для профи, вроде нас? – Почему нет? – Я жду конкретный и однозначный ответ. На этот раз Панкратов молчал почти полминуты: – Да. Может. – Прелестно, – скривился Филин, откинулся на спинку кресла, оскалился, словно у него вдруг нестерпимо заломило зубы: – Прелестно. – Хмыкнул, ни к кому не обращаясь: – А счастье было так возможно… – Собрался, придвинулся к столу: – Итак, что мы имеем? Непонятного цвета фигуранта, то ли сбрендившего маргинала с навыками аналитика, оперативной работы и умением стрелять, то ли холодного и расчетливого профессионала, играющего непонятную нам игру. – Филин выдержал паузу, резюмировал: – Давай конкретику. Панкратов выложил на стол фотографии: – Дронов Олег Владимирович. Во плоти. В клетке Октябрьского РОВД Покровска. – И что он там делает? – Как все: сидит. – За что? – Попал под зачистку. – М-да… А что еще мы имеем конкретного? Кроме домыслов? – Филин зорко взглянул на Панкратова, завершил: – Страх. Самое призрачное из всех чувств, но и самое неотвязное и угнетающее. Как это формулируют психоаналитики? Эмоция, превращающаяся в доминанту и блокирующая подсознание. И тем – блокирующая осознанные активные действия. Не так? – Мне кажется… – начал было Панкратов, но сухопарый снова его прервал: – Вот-вот. Когда профессионалу начинает что-то казаться или мерещиться… Подумай сам… – Филин скосил взгляд на фото. – Почему наличие в Покровске этого небритого, явно нетрезвого и порядком избитого субъекта заставило тебя, тебя, старого паленого волка, немедленно стопорнуть важнейшую операцию, «заморозить» боевиков, перейти на запасные каналы связи и мчаться в Москву быстрее лани шизокрылой? Ильич, ты что, постарел? Полагаю, даже если бы сам Япончик сейчас чудом оказался в Покровском домзаке, это не вызвало бы у тебя столь бурной реакции и ты сумел бы со всем разобраться на месте. Не так? – Так, но… – Это же пацан! Сколько ему? Тридцать с небольшим? Да когда он еще описывал первые пеленки, ты уже проводил блестящие спецоперации в Египте, Конго и Родезии! Сколько ты «негативов» переправил к их африканской едрене бабушке, а? – Россия – не Конго, Филин. – Ну да, ну да… Ни умом не понять, ни аршином не измерить… Разве что матом покрыть: сначала вдоль, потом поперек. – Мне не до шуток. Филин поморщился: – Прекрати, Ильич. Мне тоже совсем не весело. Так ты испуган? – Нет. Хуже. Я обеспокоен. – Что предлагаешь? – Я уже отправил к Дронову своего сотрудника: пусть потрется. – И?.. – Хорошо бы прояснить, кто стоит за этой птичкой. – Хм… Говоришь, этот Дронов может доставить нам массу неприятностей? – Да. Он и те, что стоят за ним. – А кто может стоять за ним? Сейчас идет бой супертяжеловесов: «Интеррос» с ОНЭКСИМом и группой союзных банков, частный предприниматель Борис Абрамович со товарищи, «Газпром», мэр Москвы с коалицией… Ну а если сократить «производные», останутся только две фигуры. Вернее, три. Третья – теневая, всегда, вечно теневая, сейчас выйдет под свет софитов. Но останется в тени. Тебе интересно, на чьей стороне играем мы? |