Онлайн книга «Игра теней»
|
Потом этот уснул… Дальше я как во сне действовала. Помню только, что Алешку кашей кормила, потом перепеленала — мокрый был по самые уши… Оделась как-то и ушла… Куда — не знаю… В троллейбус села… Ездила долго, может, час или два — все по кругу… По кругу… Потом вышла. Оказалось — вокзал. Вечер уже. Стою на высоком перроне, поезд мчится, диктор по громкоговорителю чего-то непонятное бубнит… А поезд, он как живой, и глаз у него светится, и нужно просто подождать… И — шагнуть. Тут он заревел. Раз, другой… Стало просто жутко… Я застыла на месте… Поезд несся мимо, ветер холодный, и в глаза — труха какая-то летит… Стихло все тоже разом. Я перебежала пути, потом — еще одни, еще… Нашла какую-то будку заброшенную, за ней — кусты бузины… Там спряталась, свернулась на каком-то куске фанеры — и уснула… Проснулась — все как в тумане… Наверное, температура была. Гляжу — электричка, тетки какие-то с сумками на колесиках… Зашла в электричку, села у окна… Так и ехала… Потом в другую села. Потом — в третью… Какая-то женщина мне булку дала с колбасой… А на станции я воду пила, из фонтанчика. В этой, третьей, я снова заснула. Проснулась, когда электричка остановилась и все выходить стали. Вышла на перрон. Оказалось — это Москва. Было уже поздно, темнело. Я пошла просто вперед. Реку увидела, мост. На мосту стояла долго и смотрела на воду — она была далекая и маслянисто-черная. Какая-то машина притормозила: «Эй, подружка, проедемся?» Я замотала головой и побежала. Машина догнала. «Да не обидим, по таксе…» — сказал голос. «Валет, брось, не видишь — чокнутая какая-то… Поехали на „уголок“… — сказал другой голос. «На „уголке“ — цены, блин…» — «Зато телки первоклассные… Нечего мусор по обочинам собирать… Сегодня хорошо наварили, кончай жлобствовать… Гуляем?» «Гуляем!» Дверца захлопнулась, и машина уехала. Я ушла с моста. Там было страшно. Потом брела через темные дворы… «Эй, девка, иди-ка сюда». Какие-то мужики, перегаром от них воняло… Я побежала… Они гнались за мной… А мне почему-то казалось, что это Вася и какие-то его дружки… Тут появился Тор. Как из-под земли. Громадный, рыжебородый. Это был какой-то тупик, с ящиками из-под тары. Те, что гнались за мной, обступили полукольцом, щелкнуло лезвие. «Вали отсюда, это наша девка», — сказал один. Тор шутейно так, без замаха, бросил вперед кулак… Хруст, мужик навзничь опрокинулся, даже не ойкнул… Оставшиеся двое оцепенели. «Убирайте „перья“, уносите свою падаль… Мне — что одного завалить, что троих…» В руке у Тора оказалась кирка, он поигрывал ею как бы шутейно — она была закреплена ремешком на запястье… Мужики тихо взяли упавшего за руки и поволокли прочь… Знаешь, их даже не кирка та испугала — Тор сказал все настолько спокойно и безразлично… И еще — он даже в лице не менялся. И глаза, вернее зрачки, — черные и застывшие… «Ты кто?» — спросил он. «Я — Аля». «Ты чья?» «Ничья». «Где живешь?» «Нигде». «Меня зовут Тор. Будешь жить у меня. Надоест — уйдешь». Потом развернулся и пошел. Даже не поглядел, иду я за ним или нет. А куда мне еще было идти?.. И я стала жить у него. Тогда еще соседи были — первые только уехали, и одна комната осталась свободной. Там я и поселилась. Тор никогда ни о чем меня не спрашивал — кто я, откуда. И еще — он был ласков со мной. Но не приставал. И в душу не лез. — А дома — тебя не разыскивали? — Нет. Я скучала — но только по маленькому. Он хороший. Потом, через месяц, позвонила домой. Трубку мать взяла. И сразу ругаться… Ну, я наврала ей, что уехала в Москву и в интернате теперь живу. Даже адрес какой-то назвала… — Она поверила?.. — Не знаю… По-моему, ей все равно было… Лишь бы я не маячила и ее новой жизни не мешала… — А чего она тебя в Брянске в интернат не определила?.. — Ха… Теперь же за все деньги платить надо… И чтобы устроить, и за содержание… — Так и не виделись с тех пор? — Прошлым летом я в Брянск ездила. Втихую. Даже к дому подошла… Настьку во дворе видела. Потом мать с работы… — Не подошла? — А что толку? Да и поддатая она была. — А кем работает? — Официанткой. Видела — Вася на балкон выходил, все такой же, только пузо больше отросло… К бабушке на могилу сходила, траву повыдергивала, рассказала ей все… Поплакала… Ну-и в Москву уехала. — Ладно… А как ты в подъезде оказалась? — В подъезде? — Ну да. Вчера. — Тут тоже все как-то перепуталось… Тор в больницу попал… — В психушку? — Ну да. Еще осенью прошлой. Он что-то совсем на мели сидел, деньги кончились… Тут кумарить его начало по-страшному… Я как-то слиняла вечером, к шировым подалась, они посоветовали, где дозу взять… Пришла туда… Там спросили: чем расплачиваться станешь… Ну а чем я могу расплатиться — понятно чем… Только дозы этой Тору — только на легкий оттяг и хватило… Потом совсем плохо стало — выгнулся весь дугой, судорога свела, на «мостике» стоял, на затылке и на пяточках… Тут Саша оказался: «Скорую» нужно звать… Не то загнется он». Вызвали «скорую». Пока ехала — Саша этот шустро так испарился. Я сказала, что дочь. Врач посмотрел на меня, потом хату оглядел: «Валить тебе нужно отсюда, дочь, к маме с папой…» «Он выживет?» «А хрен его знает». Потом его укололи чем-то и увезли. Потом я узнала — живой. Но раньше лета не выйдет. Да и куда ему: квартирку тот «инвест» прикарманил. Уже и ремонт, наверное, сделали. Короче, помоталась я всю осень… В основном по шировым хазам… — Сама… Пробовала? — Колоться? — Да. — Нет. Как-то, еще когда у Тора жила, взяла тихонько ампулку, шприц, резиной руку перетянула — ну, как он всегда делал… Просто хотела попробовать… Тор как раз в отключке лежал… Вдруг дверь в ванную распахнулась, стоит Тор… Влепил мне такую затрещину — я аж в стену влетела… А сам взял шприц и все содержимое — ты понимаешь! — все, спустил в раковину. И водой смыл. Сказал: |