Онлайн книга «Повелитель снов»
|
– Пьяные озоруют. Распоясались. Детишек – на верхние полки и никому не открывать. – И не собираюсь! – услышал я решительный ответ. Но дверь тут же отъехала в сторону, Альба смотрела так, словно жить ей осталось минуты… – Врешь ты, Олег. У тебя рукав кровью перемазан. Нас убьют, да? Совершенно безотчетным движением я коснулся ладонью ее щеки, провел, сказал тихо: – Не бойся, Аля… Все хорошо будет, – и – увидел в ее глазах такое смятение, будто… ее никто и никогда не любил, не ласкал, не защищал… Может, так оно и было? На глазах Альбы блеснули слезинки, она прикусила губу, чтобы не расплакаться. – Успокойся, девочка, все позади… – А что – впереди?.. – беспомощно спросила она – и слезы потекли из глаз… Видно, поторопился я с выводами насчет ее высокомерия… И чем только люди не защищаются в этой жизни от других, кажущихся им чужими… Услышав сзади шаги, я втолкнул Альбу в купе, задвинул дверь, обернулся резко, вскинул оружие. – Полегче, Дрон! – По коридору шествовала Даша, на ходу замыкая проводницким ключом все купе подряд. В руке, стволом книзу – чужой автомат. – Ты ранен? – Задело немного. – Серьезно? – Влегкую. – Все живы? – Да как сказать. Наши вроде все. – Угу. А кто считает врагов? Их никогда не считают. И в сводках потерь всегда именуют трупами. – Даша, с тобой все в порядке? – Считай, накатило не ко времени. Кто это играет? – Эжен. Мальчик. – «Музыкант в лесу под деревом наигрывает вальс…» Откуда у нас с тобою, Дрон, здесь столько врагов? А у детей? – Сколько – столько? – Нападавших было шестеро. Я убрала четверых. Ты двоих. На глушняк? – Первого – нет. – Проводник тебя «дополнил». Придушил со страху. – Это он так сказал? – Он сказать ничего не может. Только промычать. Проводил юношу в последний путь, в окошко скинул и полкило водочки укушал из горлышка. Такие дела. Даже завидно. «Как провожают пароходы, совсем не так, как поезда…» – Расслабься, Даша. – А я и не напрягалась. Просто… Он когда-нибудь прекратит играть? – Даша, он же… – Больной? Ненормальный? Ты это хочешь сказать? А эти, что в вагон со стволами, здоровые? А мы с тобой? Ни слова более не говоря, я зашел в наше разгромленное купе, выудил из-под стола флягу с разбавленным градусов до семидесяти спиртом, отвинтил пробку, протянул Беловой: – Пей! Та молча взяла, запрокинула голову и начала глотать, как воду… Струйка стекала по тонкой шее… Закашлялась, отвела, выдохнула хрипло: – Это не водка. – Водка. Только очень сибирская. – А-а-а… – Так что за бортом бронепоезда? – Пять трупов, с проводницким если. Из нашего купе жмура я тоже под насыпь наладила. А того, в коридоре, давай на пару двигать, а? Утомилась я. Да и… Это раненых таскать легко. Трупы тяжелее. На девять граммов. И на одну смерть. «А на кладбище все спокойненько – исключительная благодать…» – Даша… – Извини. Поезд стал после переезда в чистом поле. Может, по договоренке, может – стопорнули. Эти – на «уазике»-фургоне подъехали. Других машин нет. Вшестером. Один – за рулем был. За ним и остался. – Наши дети, если бы удался захват, туда бы поместились. Вместе с нападавшими. – Легко. Кто-то с этой стороны? – Санитар Костя. – Спеленал? – Да. – Дрон, кому нужно похищать сирот? – Вопрос вопросов. Как и все остальное. Оружие нападавших, например. «Скорпионы» с глушителями просто так даже на Кавказе не купишь. Оружие… – повторил я, закончил: – И – запланированное отсутствие его у нас. – Нас слили «сверху»… – сказала Даша. – Не с самого, но… Внезапно девушка сделала мне знак, застыла, метнулась ко входу в коридор, где бесчувственно лежал боевик в маске: – Он живой. – По-моему, я его в голову… – Пуля по виску прошла. Контузия. Ну ты снайпер. Вильгельм Тель. – Случайно. – Случайно попал? Или не попал? «Кандалы» принеси, а? Оружие нам брать запретили, а наручники мы захватили. Как и ножи. Что не запрещено… Белова умело сковала пленного сзади, вдвоем мы его затащили в купе. Даша сдернула маску. Обычный мужик, лет около тридцати. Без особых примет. На нас он смотрел мутно: то ли не вполне отошел от контузии, то ли… – Что, милый, просветишь нас, сирых? По какую малину вы к нам завадились? И не смотри на меня эдак глухо, девушка я непугливая, отвязанная, да еще и пьяная. Подумай расчетливо, как нам попонятнее разъяснить: кто, откуда, зачем. А то я расстроюсь. И осерчаю. Нервы, знаешь ли. – Закончив монолог, Даша посмотрела на меня: – Пора бы и ментам объявляться. – Сопровождающим состав? – Хотя бы. Что-то не торопятся. Никто не хочет становиться героем, а? – Огневой контакт был тихий. Поезда по нынешним временам могут у каждого столба тормозить. Так что дрыхнут сейчас служивые, оба-двое, в бригадирском вагоне в четыре ноздри. – Если не в доле. – Если так. – Как выпутываться станем? Инструкций не было. А старший – ты. Или думай, или приказывай. Думать, собственно, нечего. Связи нет [3] . Документов, кроме собственных паспортов, нет. А пребывать легально в условно чужой стране с такими довесками… В милиции можно задержаться не надолго – навсегда. Ибо в наличии сотворенные пять жмуров невнятного происхождения, ну да их еще доказать надо, мало ли что под насыпью валяется… Пригоршни гильз по вагону и прочее – мелочовка, если прибраться усердно и в срок. Да и проводник молчать станет, как эстонская рыба. Правда – еще пленный с мутным взором и санитар Костя Косых: этих хорошо бы разговорить из нездорового любопытства да прикинуть, что день грядущий нам готовит, раз уж ночь выдалась такая огнестрельная… А еще – машинист, по какой-то причине стопорнувший поезд… А еще – шестеро детей на руках. И воспитатель Альбина Викентьевна. А в Бактрии должны встретить капитан СГБ Гнатюк и доктор Коновалов. Коим и велено передать детей с рук на руки согласно приказу. – Выполняем задание. Доблестную милицию – пленяем. Потом – будет видно. |