Онлайн книга «Повелитель снов»
|
– Со скалы? – С пляжа. Разогнались, там после метра глубоко, они и утопились. Всем сплоченным коллективом. – Понятно. Тоска их заела. Или – совесть замучила. – По страшенной силе. Но в СГБ задумались-таки умные головы, спецгруппу снарядили, стали выспрашивать, выпытывать, информацию собирать и… – Помрэ? – Группа из четырех человек; собрались обсудить на конспиративной квартирке, что нарыли… – Повальный ящур? – Примерно с десяти вечера до часу ночи играли в русскую рулетку. – Три часа? Ого! Да им везло! – Пока не повезло окончательно. Последний – застрелился. И знаешь, что самое удивительное? – Неужели револьвер принадлежал Феликсу Эдмундовичу? – Они не пили. Не курили траву. Не ширялись. Просто сидели, крутили барабан и сосредоточенно щелкали курком. Как на работе. Пока не пристрелялись все. Бобров замолчал, вынул сигарету, закурил: – И это – еще не все! – Не все?! – подыграл Аскеров. – По Бактрии поползли слухи. Что кто-то нашел тот самый медальон и теперь вытворяет с людьми что хочет. Последний случай: мэр приказал долго жить. – Неужели тоже самоубился? По неопытности – двумя выстрелами в голову? Бобров едва заметно развел губы в улыбке: – Это в столицах у них. В провинции проще. – Котлеткой подавился? – Много лет страдал ишемией, а тут – власть переменилась, с него собрались спросить за безвременно потраченные денюжки, вот и… Острая сердечная недостаточность. Со всякими бывает. Но! Город приписал сие все той жес и л е. Этому поверили все и безоговорочно. – Короче, объявился Зорро и мстит всем за поругание родного края и личную невостребованность. – Вполне возможно. А теперь, Аскер, давай без ерничества: что думаешь серьезно? – А я и серьезно вполне допускаю наличие нечистой силы. Я же тебе цитировал: «видимым же всем и невидимым». Вот эти невидимые – они и есть. Исключая ангелов, понятно. – Саша! – Хотя зло, конечно, не есть сущее. Оно существует только в делах людей, добровольно отринувших путь истины и… – Аскер! Ты понял, почему я тебя выбрал? И вытащил из знойного Йемена? – Вестимо. Чтобы наградить. – Ты поедешь в Бактрию и будешь там новоявленным гуру. Своим. Внешность у тебя подходящая. – Да я в их ритуалах запутаюсь! – Свои выдумай. Аскеров задумался, покачал головой: – Хлипковато. Да и долго. Пока расшаманюсь, пока клиентуру подберу да с коллегами начну общаться… Результат у тебя, Сергей Сергеевич, когда требуют? – Вчера. – Может, журналистом? – На журналиста ты похож, как я – на президента Мадагаскара. – Тогда – новым русским поеду, а? – Без охраны? – Экстравагантным. Новая формация. На «порше». Скажем, пополнять коллекцию всяким хламом. Монеты, кальяны, то-се… – Пошиковать хочешь? Смету не утвердят. – Если покойный – товарищ Самого – утвердят. – А ты наглый. – Есть немного. – Тогда лучше – перекупщиком. – Да эти ребята расколют меня «на раз». – И – что? Водичка там отстойная – мутиґ. Чем больше муґти, тем больше рыбы. Остается поймать золотую. – И – загадать желание. – И какое у тебя желание, Аскер? – Стать героем. – По существу что скажешь? – Лучший способ спрятать что-то значимое – это придать происходящему форму фарса. Иллюзиона. Маскарада. Шабаша. Аскер взял со стола скрепку и в несколько движений свернул ее в замысловатую фигурку, напоминающую китайский иероглиф. – Спеца бы послушать, – сказал он. – Сидит в приемной. Старичок. Но – крепкий. – Не Абдурахман? – Леонид Ильич. – Во как! – Профессор, ветеран борьбы с лысенковщиной; умный аппаратчик; всю жизнь курировал «псевдонаучные проекты»: сначала кибернетику, потом генетику… С середины семидесятых по начало девяностых был куратором от ЦК КПСС одного из управлений Одиннадцатого Главного [1] . – «Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой…» И он готов выложить нам по интересующему вопросу всю правду? – Всей правды ни по одному вопросу не знает никто. А если знает, то не скажет. Но, будем надеяться, пояснит, откуда в курортной Бактрии столько… нечисти. – «В заповедных и дремучих страшных муромских лесах всяка нечисть бродит тучей и в прохожих сеет страх…» Кто это может объяснить, кроме поэтов? – Теоретики. Аскеров тяжко вздохнул: – В мире подлунном каких только тварей не водится. И все – Божьи. Если не выяснится обратное. Глава 3
Леониду Ильичу Аркадину было крепко за семьдесят. И казалось очевидным: лучшие времена для него – в прошлом. Его двубортный костюм, сшитый у хорошего портного из отборного бостона, некогда сам по себе причислял его обладателя к элите и выдавал в нем если и не партийного – партийцы тех времен не позволяли даже малейшей политонии в расцветке, – да, не партийного, но все же большого государственного человека, скорее всего ученого. Такое мнение подтверждали и очки в старорежимной золотой оправе; возможно, в те же далекие поры они и придавали мужчине вид академического иерарха, но не теперь: и костюм, и оправа, и галстук – все это выглядело сейчас музейными экспонатами тридцатилетней давности, а сам Леонид Ильич смотрелся актеришкой из массовки, обряженным на скорую руку для съемок проходного сериала «про тех времён». А еще Аркадин был сутуловат, хрящеват, с набрякшими мешками под глазами; тонкие губы его, казалось, навсегда сложились в гримаску стоической решимости: во что бы то ни стало переждать этот мир и перейти еще при этой жизни в следующий: полный значимости, размеренности и порядка. Сергей Сергеевич Бобров встал, поприветствовал приглашенного Аркадина рукопожатием, представил их с Аскеровым друг другу и предложил всем переместиться за другой стол; вошедшая секретарь внесла поднос с чаем и сдобой; все расположились, и если бы не неистребимая казенность кабинета – современного, но словно напитанного жесткостью бывавших здесь людей, то компанию можно было бы принять за «группу товарищей», расположившихся для «чаепития» после заседания месткома. Стол украсила и бутылка дорогого «Хеннесси», извлеченная Сергеем Сергеевичем из генеральских «погребов». Все выпили. Разговор начал хозяин кабинета: |