Онлайн книга ««Шторм» начать раньше…»
Как раз к прилету случилась и ситуация с Халбаевым, но, поговорив с офицерами, решил: наказывать комбата особо не за что. Тем более глупо было менять командира батальона накануне событий, связанных со «Штормом». Вчера Магометов и Иванов, вызвав его к себе, спросили, что называется, в лоб: — Если бы вам отдали приказ захватить Дворец Амина, как бы вы действовали? Амин лишь недавно переехал в здание, отремонтированное специально под его резиденцию. Хафизулле, с одной стороны, самому не терпелось оказаться в роскошнейших апартаментах, но с другой — Дворец Дар-уль-аман стоял на окраине города, и система охраны, как еще раньше говорилось Халбаеву, не обеспечивала безопасности. Однако нашлись, как понял Василий Васильевич, люди, которые подогрели самолюбие главы государства: ах, такой правитель, как вы, достоин только подобного Дворца. А насчет охраны — батальон Халбаева стоит без дела, определите ему задачу. Амин клюнул на лесть, чем помог «доброжелателям» завершить пока что главное — убрать Амина подальше от центра города, где он находился под достаточно надежной защитой. Пришлось обращаться и к помощи Халбаева: батальон расположился в каких-нибудь пятистах метрах от здания. Теперь это связывалось воедино, и последняя точка напрашивалась сама собой — взятие Дворца. Василий Васильевич оглядел тогда Магометова и Иванова: насколько серьезен ваш вопрос? Понял, что такими вещами не шутят. — А какие условия? — Реальные. То, что на сегодня. С расчетом, конечно, что рядом с Дворцом уже стоят зенитно-ракетный и танковый полки. Плюс одиннадцать объектов в городе, которые необходимо тоже будет взять под свой контроль. — Наши силы? — Батальон Халбаева и «Зенит». Можем дать еще одну роту из Баграма, но это в крайнем случае. — Когда представить расчеты? — Завтра утром. И вот это утро наступило. И приглашенных — полный кабинет. Значит, сегодня — окончательное решение по Дворцу. Неужели все-таки решили брать его? Василий Васильевич развернул небольшой тетрадный листок, на котором одному ему известными знаками он делал расчеты на проведение операции. Что ж, он доложит то, что думает. А думает он об отмене «Шторма». — Начнем, товарищи, — поднялся Борис Иванович. Армейские офицеры посмотрели на Магометова: кому подчиняться — вам или представителю КГБ? Солтан Кеккезович, поняв эти взгляды, тем не менее никак не отреагировал на них, дав понять: старший здесь — хозяин кабинета, слушайте его. — Полковник Попышев, докладывайте, — продолжил тот. «Значит, прорабатывать план поручили не только мне», — понял Колесов и, откинувшись на спинку стула, стал внимательно слушать советника из бригады охраны. Но после того как Попышев, утерев со лба пот, сел, усмехнулся: весь доклад свелся к названиям улиц и объектов, к которым должен разойтись, расползтись, растащиться батальон. Борис Иванович словно уловил его усмешку: — Василий Васильевич, ваш вариант? — Я бы отказался выполнять приказ теми силами, которые имеются в наличии, — сказал, вставая, Колесов. Находившиеся в кабинете оживились: после радужного и спокойного доклада Попышева такое категоричное заявление… — Почему? — пристально посмотрел Борис Иванович. — Соотношение сил — один к ста двадцати. Нападающих — один, обороняющихся — сто двадцать, — уточнил Колесов. — Конечно, используя элемент внезапности, можно захватить некоторые объекты, но чтобы затем удержать их — это нереально. Надо опуститься на землю и решить: или провалить операцию, или вообще не начинать ее. — А если все-таки начинать? — переждав мгновение после резкого ответа полковника, спросил Борис Иванович. — Могу предсказать исход: через тридцать минут операция захлебнется, а вы объявите, что взбунтовались пьяные офицеры. Извинитесь перед афганским руководством, а нас — к стенке и расстреляете. — Ну вы скажете, — улыбнулся комитетчик. — Реально батальон Халбаева может захватить только один Дворец и удерживать его какое-то время. Дополнительно, но уже с натяжкой, может блокировать и зенитно-ракетный полк, если к тому же помогут советники. И все. В соотношении это будет один к десяти, но в целом реально. Борис Иванович и Магометов переглянулись и, в чем-то поняв друг друга, молча вышли. Оставшиеся вначале думали, что они вышли посовещаться наедине, но прошел час, второй, а их все не было. Значит, начальство звонило в Москву. Когда в полном молчании были выкурены почти все сигареты, вернулись главный военный советник и комитетчик. — Я доложил в Москву все соображения, которые прозвучали здесь, — сообщил Борис Иванович. — Но «Шторм» не отменяется. И первое, что необходимо, — это назначить руководителя операции. Выбрать и утвердить этого руководителя поручено мне. Я считаю, что общее руководство действиями должен возглавить генерал-полковник Магометов. Это было новостью, видимо, и для самого главного советника; услышав свою фамилию, он некоторое время соображал, потом поднял вверх палец: — Борис Иванович, погодите. Я — главный военный советник. Меня в любую минуту может вызвать к себе Амин и дать какое-то задание, услать в любой район. Давайте подумаем о другом варианте, чтобы избежать накладок. Борис Иванович, соглашаясь, покивал головой, потом повернулся к Попышеву: в руководителях он видел только советников. — А меня вообще любой может послать куда угодно, — тут же открестился полковник. Все улыбнулись двойному смыслу слов, и Попышев заторопился объясниться: — Я ведь тоже советник, меня… — Василий Васильевич, а кем вы были до работы в ГРУ? — перебил Борис Иванович, обратившись к Колесову. — Комбригом. — Тогда вам и карты в руки. — Я свое мнение высказал. — Мы доложили его в Москву. Теперь вам нужно переговорить лично с Сергеем Федоровичем Ахромеевым. Необходимое послесловие. Ахромеев поинтересуется у Колесова: — Это вы докладываете, что задача для одного батальона невыполнима? — Я. — Обоснуйте. — Тем количеством сил, которое сейчас здесь, мы можем выполнить только одну задачу: взять Дворец или блокировать полк. — Вы, как руководитель операции, настаиваете на этом? — Да. Ахромеев помолчит, потом прикажет: — Хорошо, дайте об этом письменную шифровку за своей подписью и подписью Магометова. После получения шифровки военных в Москве перед руководством страны станет окончательный вопрос: отменять операцию или вводить в Афганистан дополнительные силы? Но маховик по вводу был уже запущен, и 24 декабря командарм Тухаринов получит время «Ч»: границу перейти 25 декабря 1979 года в 15 часов московского времени. |