Онлайн книга «Миры Непримиримых»
|
Продолжая блуждать взглядом по насечкам его панциря, Дар невольно вспомнил свое пробуждение в этом мире, вспомнил ошарашенные лица Саудрака и Шурата, обнаруживших, что его панцирь пуст. Интересно, насколько редко тут встречаются тангры с чистым латниром? – Эй, Ходват! – А-э? – На твоем латнире обозначен твой род? Юноша обернулся и удивленно оглядел странного собеседника, не знающего столь очевидных вещей. – Самый верхний ряд. Четыре первых прямоугольных иероглифа. Видишь? – Да. – Это «азы латнира». Моя цнбр, клан, род и знак Хуурадана. Их врезают младенцу сразу после рождения. Может, даже раньше, чем отведает материнского молока!.. Он грубо захохотал. Первые три знака были схожи между собой – квадратные формы, заключавшие в себе прямые или наклонные значки. Но четвертый – знак Хуурадана – отличался от всех. Это была выпрямившаяся птица, гордо расправившая крылья. Она повернула голову так, что стал виден хищно изогнутый огромный клюв. Что-то странное было с крыльями… Но детали рисунка сильно смазаны, так что рассмотреть его получше не получалось. – Пусть тебя не смущает, – хвастливо продолжал Ход-ват, – что мой латнир почти пуст. Это ненадолго! Он наклонился и радостно пнул панцирь самолично сраженного сегодня врага. Юноша приторочил его у ног – свой самый дорогой трофей. Очевидно, в наспинной костяной биографии молодого ратника скоро появится новая насечка. – Недолго моей правой стороне оставаться пустой! Элитар в таких делах не медлит! – Элитар – это Саудрак? – уточнил Дар, общее значение слова ему было ясно. – Да, чужеземец. Элитар – большой командир. И сегодня Саудрак будет очень доволен мною! – Мои поздравления, – усмехнулся Дар. – Если твой латнир пуст, что тогда можно сказать о моем? – Э-э… ты имеешь в виду ту костяшку, что на твоей спине? – Костяшку?! – Не называть же латниром то, что не облагорожено тангрописью?! Чистая костяшка – удел животного! – Парень довольно гоготнул. – Ах вот как? Дар вспыхнул, чувствуя, что даже дружелюбного смеха над собой он не стерпит. Звук выдвигаемого из ножен эриг-шиташа моментально лишил Ходвата спокойствия. – Эй-эй! Ты спятил? – Так что ты думаешь насчет моего латнира? – Пошутить нельзя? – взвился юноша, опасливо озираясь. – По мне, нет знака врага – так и ладно. Если элитар не будет против, Кортак и тебе обновит латнир. Юноша бросил завистливый взгляд на две связки черных панцирей позади. – То-то! – Дар был удовлетворен новой расстановкой акцентов. Входить в клан на правах слизняка он не собирался, хотя, конечно, этот вопрос решался не с Ходватом. – Часто ли тебе доводилось видеть тангров, как я? – Вопрос о пустом латнире занимал его все больше. – Отаругов? – Отаругов?! – Отаруг – избранный воин. Лучший. Ты рубил их как простое дерево! Я сразу понял, что ты настоящий отаруг! – уважительно сообщил юноша. – Ладно. Я спрашиваю, часто ли ты видел воинов без знаков на панцире? – Ты – первый в моей жизни. Да и не только в моей! Я даже не слыхал, чтобы такое было возможно. Это же оскорбление для воина – оказаться вдруг без насечек… То есть просто ни одной! – Его тон вдруг стал меняться на глазах. – И то сказать, для отаруга ты странный. Слишком. Я вот еду и думаю, правильно ли везу тебя к нашим… Дар обратил внимание, что Ходват теперь сидел полуобернувшись, стараясь держать в секторе обзора и дорогу, и попутчика. Между двумя всадниками в воздухе будто соткалась преграда, как невидимая, но однако же хорошо ощущаемая стена холода. Они снова скатывались к отношениям «Сторож – пленник». Такое допустить было нельзя. – Эй! Ты не забыл, кто тебя спас от чернокостных? – Не забыл вроде. – Если в молодом голосе и прибавилось теплоты, то лишь самую малость. – И разве не к Саудраку ты меня везешь? Пусть он разбирается. – Это уж точно! – окончательно повеселел юноша. Ну как же, всемогущий элитар разберется в чем угодно! Тем более в окружении сотни свирепых хуураданских отаругов на дромах. Вот только Дар почему-то нисколько не разделял этой веры. – А мы просто поболтаем как друзья, верно? Ответом было молчание. Покачивающийся впереди панцирь-латнир хуураданца, надписанный едва ли на четверть, был так же нем, как и его хозяин. – Или мы не друзья? – старательно удивился Дар. – Дарат, – донеслось тихо, – ты не можешь не знать, что другом хуураданца может быть только хуураданец. Дар с шумом выдохнул. Как он и подозревал, клановые барьеры угрожали едва родившемуся знакомству. – А жизнь тебе может спасать кто угодно? Погонщик смолчал. Однако усилившееся сопение доказывало, что Дар попал в точку. Интересно, существует ли тут взаимопомощь между членами разных кланов? Или хотя бы благодарность за спасение? – Ты как будто прав, Дарат. Но… – Но?.. – Ты не враг, конечно… – Еще бы! – Но и не друг. – Разве? И как ты это определяешь? – Друг тангр или враг может сказать только его отбив, – простодушным тоном сообщил Ходват. – А у тебя его нет! – Отбив?.. Что такое «отбив»? – А-э… Ты не можешь серьезно спрашивать о таких вещах! – И все же?.. – Перестань! Ты не дурак и не сопливый малыш… Отлично! Он не мог быть принят в друзья из-за отсутствия непонятного качества, спрашивать о котором – дурной тон. – Да поймешь ты или нет?! – взревел Дар, теряя терпение. – Я ничего не помню! У меня нет памяти, с тех пор как меня разбудили там, у костров. – Эге, – насмешливо раздалось в ответ. – А как драться двумя шиташами, помнишь? – Ходват! – рыкнул Дар. На этот раз у него получилась почти саудраковая громкость. – Что такое «отбив»? – Я не могу поверить, что я должен рассказывать об этом! Джаммш!.. – Ходват коротко и нервно рассмеялся. – Хорошо. «Отбив» – это то, что соединяет с другом. И то, что отделяет тебя от твоего врага! – Как – соединяет? И как – отделяет? – Ты первый тангр, который задает такие вопросы… У тебя пуст латнир, и у тебя нет отбива. Может быть, ты и вправду не знаешь, что это такое?.. Это как тепло солнца или холод ночи. Ты чувствуешь это, но как ты можешь объяснить это? Если есть тепло – значит, рядом друг. Как я могу еще сказать? Дар молча переваривал эту скупую информацию. Неуловимое нечто, именуемое «отбив», которое тангры могли чуять друг в друге и которое было различным у разных кланов. Припомнилось, как поражены были той злосчастной ночью все окружающие именно отсутствием отбива. Может быть, это и спасло Дару жизнь, когда Шурат рвался прикончить его. |