Онлайн книга «Камин для Снегурочки»
|
– Можно подумать! Небось вынюхиваешь что-то! Решила проследить за мной. – Зачем бы мне это делать, – слабо отбивалась я, – просто живу неподалеку, вот и прибежала за припасами. – Да я тут сто лет со шваброй гоняю, – обозлилась Зина, – еще с тех пор, когда здесь гастроном советский был! Что-то тебя ни разу не встречала! – Я недавно приехала. – И когда же? – Вчера. Зина стащила с рук голубые резиновые перчатки и тихо сказала: – Ладно. Я давно уже поняла, в чем дело. Значит, Таня сбежала из дурки? – Да. – А тебе, понятное дело, мигом доложили, и теперь ты дрожишь, боишься, как бы она в ментовку не заявилась и правду не растрепала? – Вы о чем? Зина посмотрела по сторонам, убедилась, что рядом никого нет, и осторожно сказала: – Говоришь, врачом в психушке работаешь? – Ну… да. – Брехня. Я знаю, кто ты! Очень хорошо тебя тогда разглядела. – Мы встречались раньше, – обрадовалась я, – где? Вам известно мое имя? – Я тебя помню, – фыркнула Зина, – а уж ты-то меня навряд ли, Настюха. – Настюха? Это кто? – Хватит придуриваться, – резко сказала Зинаида, – Анастасия. Разглядела я тебя тогда, хоть ты морду прятала. Я ощутила легкое головокружение. – Анастасия? Морду прятала? Когда? Где? Зина прищурилась. – Ты за овощами пришла? – Да. – Плати и уходи. В сквере встретимся, через дорогу. Плохо понимая, что происходит, я пошла к кассе. На улице стало совсем душно, Зина сидела на скамеечке под большим раскидистым деревом. – И не жаль тебе Таньку? – резко спросила она. – Имей в виду, я все знаю, она мне на свидании тогда рассказала правду. – Какую? Зина высморкалась, бросила под лавку бумажный платок и крякнула. – Ну ладно, сама напросилась. Никакой ты не доктор. А то я дура и не понимаю, что в психушке так просто побег заключенной не скрыть. Небось уж все там на ушах стоят. Та же тюрьма, только охрана пожиже. Ну ты и набрехала! Зовут тебя Анастасия, ты с Сергеем Лавсановым жила, нерасписанной. Он тебя женой считал, но штамп в паспорте не ставил. И это ты любовника ножичком пырнула, а не Танька! По моей спине пополз холодок. – Я? – Ты, – сурово сказала Зина, – мне Таня призналась. Она свидетельницей была. Ты в кухню влетела и Сергея пырнула. – Я? – Ты! А потом Таню уговорила на себя вину взять. Адвоката ей пообещала, квартиру купить. Только Танька бы тебе все без денег сделала. Она дура благодарная, идиотка. Ты ее пригрела в доме, вещи ей дарила, вот она за сестру тебя и считала. Правда, ты ее не обманула, законника дорогого взяла, и он сумел Таньку в дурку определить. Теперь ты испугалась, сбежала Танюха-то, вдруг в ментовку явится и расколется. Небось поняла моя соседка, что дурака сваляла, в психушке-то несладко. У меня закружилась голова. – Где же мы с вами встречались? Зина удовлетворенно улыбнулась: – А в легавке. Я на стуле перед кабинетом сидела, вызова к следователю ждала, а ты оттуда выскочила. Лицо, правда, платком занавесила, но тело-то не скроешь! Я живо узнала тебя: тощая, прям доска, в брюках, волосы светлые, дыбом торчат. Я-то за тобой в комнату вошла и чуть не задохнулась, так духами воняло, ну и попросила следователя: «Извините, нельзя ли окошко приоткрыть, аллергия у меня, а у вас такой одеколон едучий, да и облились вы им с головы до ног». А он мне спокойно ответил: «Окна открыть не могу, а парфюмерией не брызгаюсь, это гражданка Анастасия Звягинцева, сожительница Лавсанова, надушилась. Надо же, какие противные духи, прямо в носу засвербело». Я, не прощаясь, развернулась и пошла прочь. Ноги еле довели меня до дома. – Тебя только за смертью посылать! – Глафира встретила меня сердитым криком. – Где мой суп? – Сейчас сварю, – засуетилась я. – Времени даю пятнадцать минут, – рявкнула она, – у нас потом стилист, концерт, хренова туча дел!.. Живо верти задом! Я встала над кастрюлей, повторяя про себя на все лады: Настя, Анастасия, Настюша, Ася, Настюня… Нет, никаких эмоций это имя у меня не вызывало. – Ну, готов супец? – уже мирно осведомилась Глаша. – Да, – кивнула я. – Вон там термос стоит с широким горлом, – распорядилась хозяйка, – перелей в него и бери с собой, в гримерке схаваю. Прозвенел звонок. – Давай живей, – завизжала Глафира, – я опаздываю! Митька приехал, шофер! – Ты же вроде сама машину водишь? – удивилась я. – Не всегда, – насупилась Глафира, – на концерты меня водитель доставляет, вчера я его на выходной отпустила. Должен же человек хоть иногда отдыхать… Я умилилась: все-таки Глафира, несмотря на крикливость и капризность, добрая девушка, позаботилась о шофере, отпустила парня, сама за руль села. – …он у меня с Нового года выходной выпрашивал, – добавила певица, – вот и получил денек. Я разинула рот. С Нового года? А сейчас июнь! Нет, похоже, Глаша не слишком мягкосердечный человек. В салон красоты мы прибыли с помпой. «Мерседес» въехал прямо на тротуар, распугав прохожих, и замер у подъезда, над которым золотом горела вывеска: «Студия красоты». Митя выскочил, распахнул дверцу, Глафира аккуратно выставила наружу одну ногу, вторую, потом вылезла из машины и осмотрелась по сторонам. Возле «мерса» потихонечку скапливалась толпа. – Вау, – крикнула какая-то девчонка, – ой, смотрите кто! Ой, ой! Она к Перову приехала! Ребята, глянь! Вон стоит! Дайте автограф, ну, пожалуйста! Плииз! Глафира милостиво кивнула и прощебетала: – Иди-ка сюда! Вмиг к машине подскочила девчонка лет пятнадцати. На ее макушке дыбились разноцветные прядки, в ушах позвякивало несметное количество сережек, толстую попку обтягивала коротенькая джинсовая юбочка, грудь подчеркивала ядовито-розовая кофточка стрейч. |