Книга Экстрим на сером волке, страница 54 – Дарья Донцова

У меня тут дела с одним мерзавцем. Кто он и что нас связывает, я тебе рассказывать не хочу. Но поверь, на редкость подлый человек он… Да ладно! Может, потом как-нибудь решусь и введу тебя в курс дела, но не сейчас. На данном этапе хочу лишь сказать…

Зелимхан замолчал, потом вдруг протянул:

— Или все же рассказать? Мне от родителей досталось редкое чутье. Вижу, когда человек врет, вернее, чувствую, ну не спрашивай, как это получается, только всегда знаю: искренен мой собеседник или нет. Вот ты, например, мне родней сестры, никогда ничего дурного в голове не держала…

— Верно, — кивнула Варвара, — может, и нагло это с моей стороны, но чувствую себя у вас своей!

Зелимхан снова притих, прошло несколько томительных минут, прежде чем он продолжил беседу.

— А вот один мерзавец… Скребло меня, царапало в душе, что-то, думаю, не так. Начал копать. Вроде идеальный человек.., да, идеальный! Но потом! Спасибо Яне Валерьевне Темкиной…

— Это кто? — удивилась Варвара.

— Старший научный сотрудник НИИ имени Рожского, она-то и откопала правду, — машинально ответил Зелимхан и тут же воскликнул:

— Нет, сейчас не время для этого разговора. Длинный он, тяжелый — нет!

Варвара только хлопала глазами, слушая Зелимхана.

— Если со мной что случится, — поучал ее Зелимхан, — ты папочку возьми, открой и на первой странице телефон найди, позвони по нему и скажи мужику: документы в надежном месте, ходу им нет, пока он моих дочерей не обижает. Ну а если у Сони с Зарой неприятности начнутся, тогда неси папочку прямиком в редакцию самой желтой газеты и на телевидение. Уж они-то сумеют скандал раздуть, мало не покажется.

Поняла? И еще: никогда, ни при каких обстоятельствах, даже если я умру, не рассказывай девочкам о документах.

— Хорошо, — кивнула Варвара, — усекла. Только ничего с вами не произойдет, вы, словно дуб, крепкий.

Зелимхан улыбнулся.

— Ну спасибо, сравнение с дубом особенно лестно.

Будем надеяться, что я вернусь целым и невредимым.

— Куда ж вы денетесь, — всплеснула руками Варвара. — На отдых собрались, не на войну.

— Всяко бывает, — серьезно ответил Зелимхан, потом внезапно шагнул вперед, обнял Варвару и прижал ее к себе.

Горничная обомлела. Никогда прежде хозяин не позволял себе по отношению к ней подобных вольностей. Варю в доме, в особенности после смерти Асият, считали родственницей, ей дарили подарки на праздники, и никто из Адашевых не повышал на нее голос.

Но за стол с хозяевами Варя обедать не садилась, и поцелуями с нею никто не обменивался.

От Зелимхана пахло сигаретами и одеколоном, прислуга стояла, боясь пошевелиться, ее ухо уловило гулкое биение сердца хозяина, наверное, у него была легкая аритмия, удары звучали беспорядочно.

— Вот так жизнь повернулась, что ты мой единственный друг, — внезапно вымолвил Зелимхан и оттолкнул от себя женщину, — поклянись, что не бросишь девочек.

Варя, естественно, сказала нужные слова. На следующий день Зелимхан с семьей улетел в смерть, а Варвара слегла, она не выдержала стресса. В доме, где остались лишь Соня и Катя, стала убирать Люся.

Много раз потом Варвара прокручивала в голове свою последнюю беседу с хозяином. Чем чаще она вспоминала тот разговор, тем сильнее расстраивалась.

Зелимхан велел в случае надвигающейся на дочерей опасности открыть папку, позвонить по телефону и, если неведомый враг не оставит их в покое, идти в желтые газеты и на телевидение. Варя сама лишена возможности передвигаться, но у нее есть вполне здоровая дочь Люся, которая передаст документы. Одна беда, Зелимхан не сказал, в каком месте спрятана папка.

Варя, всю жизнь прослужившая в доме, великолепно знала о наличии сейфов и умела их открывать. Но в железных ящиках компромата нет, отец не стал бы держать бумаги там, где их могут случайно увидеть дочери.

Зелимхан тщательно оберегал покой девочек. В начале беседы он обронил фразу, что папку стережет Полкан, и Варя голову ломала, пытаясь сообразить, о какой собаке идет речь. Животных у Адашева не было. Первое время после гибели хозяина Варя не могла спать, но потом успокоилась. Шли месяцы, Соню никто не трогал. Она, до несчастья помогавшая отцу, теперь подхватила вожжи бизнеса и рулила делами крепкой рукой.

— Зелимхан торговал продуктами? — спросила я.

— И ими тоже, — подтвердила Варвара, — у него много чего было, в частности, сеть автосервисов. Соня с отцом работала, и подружка ее, Роза, тоже участвовала.

— А Зара чем занималась?

— Мужней женой была, — пояснила Варвара, — девочки-то разные получились. Зара в Асият пошла, тихая, незаметная, за неделю двух слов не скажет, а Соня в Зелимхана удалась, цепкая, хваткая, бескомпромиссная, собой владела мастерски. Ни в жизни не догадаться, о чем на самом деле думает. Стоит, улыбается, а потом щелкнет зубами, и нет конкурента. Ее боялись.

Соне следовало мужчиной родиться.

Зелимхан обеих дочерей без памяти любил, но Соню еще и уважал. Она очень принципиальная была, что решила — то и сделает. С самого детства так повелось.

Асият до трясучки доводила. Скажет мать:

— Холодно на улице, шапки наденьте.

Зара молча головной убор нацепит, а Соня возражает:

— Тепло!

— Простудишься, — настаивала Асият.

— Нет.

— Немедленно прикрой голову! — вскипала родительница.

— Мне жарко, — стояла на своем Соня. ""

Асият бесило поведение дочери. В ее понимании ребенок не имел права спорить со старшими никогда.

Но у Сони по каждому поводу имелось свое мнение, отличное от представления матери. Асият не могла понять дочь, она краснела и кричала:

— Негодяйка! Я никогда не спорила с мамой.

Варвара, услыхав это заявление, всегда быстро уходила на кухню. Соня была ее любимицей. Сколько раз горничной хотелось сказать:

— Точно! С матерью не спорила, просто удрала с Зелимханом, никогда бы Ицхаковы согласия на брак с Адашевым не дали. И вообще, весь ужас из-за тебя случился. Должна была отказать Землихану, а не в кровать с ним ложиться.