Онлайн книга «Ромео с большой дороги»
|
– Но ведь ее нельзя шевелить, – напомнил Тёма. Мне захотелось стукнуть «сыночка». Какого черта он вмешивается? – Градусник? – вдруг удивилась Оля. – Так ведь он у Тани во рту торчит. – Да? – изумился Семен Петрович. – Не заметил. Я быстро отвернулась к книжным шкафам. Хорош гусь! Как же он производил осмотр больной? – Она так бойко разговаривала, – продолжил доктор. Зайка вскочила и бросилась в спальню, мы побежали за Ольгой. – Мне плохо… – простонала Танюшка, – умираю… – Где градусник? – перебила нытье Зайка. – Во рту, – ответила Таня. – Его там нет, – сказала Ирка. Больная на секунду примолкла. – Куда ж подевался? – спросила она через секунду. – Вот именно это мы и хотим выяснить, – занервничал Дегтярев. – Небось на тумбочку бросила, – предположила Ирка. – Там пусто, – оповестила Машка. Все забегали по комнате, издавая замечания: – На пол упал! – Под кроватью гляньте! – В футляре посмотрите… – Отодвиньте столик! – Я его проглотила! – обморочным голосом выдавила из себя Борейко. По моей спине пробежал холод. – Ерунда! – бодро откликнулся Дегтярев. – Человек неспособен слопать термометр. – Запросто! – заспорила Машка. – Животные чего только не едят! Нам в ветеринарной академии рассказывали, орангутанг схватил… – Мамочки… – прошептала Танюшка. – Чувствую… – Что? – бросились мы к кровати. Борейко положила правую руку на живот. – Вот он. Шевелится. – Термометр неспособен двигаться, – возразила я. – А этот ползает, – почти неслышно продолжила Таня. – Ой, там же ртуть. Я умру! – Нет, – быстро сказал Семен Петрович, – опасны лишь пары металла. – Скажите пожалуйста! – восхитился Тёма. – Не знал. Следовательно, можно закусывать ртутью, главное, не нюхать ее? – Верно, – подтвердил терапевт. – А стекло? – всхлипнула Борейко. – Если оно разобьется? – Следует немедленно ехать в клинику, – откровенно испугался врач. – Срочно! На операцию! – Не-е-ет! – простонала Танюшка. – Останется шрам! Как у Сереги! Ему делали что-то, весь живот изуродовали, такой рубец остался красный… – Хочешь лежать в гробу целой? – обозлился Дегтярев. Глаза Татьяны расширились. – Не-е-ет! – Что «нет»? – нервно поинтересовалась Зайка. – Все! – дрожащим голосом продолжила Таня. – Не хочу в больницу и умирать не собираюсь. – Термометр разобьется, – менторски сообщил Семен Петрович, – осколки кишечник поранят, и каюк. – Не-ет! – Да. – Не-ет! – Да. – Не-е-ет! Я шевелиться не стану. Никогда. Буду лежать в кровати! – заявила Таня. – С чего тогда градуснику трескаться? – Дарь Иванна, – жарко зашептала мне в ухо Ирка, – не сомневайтесь, коли она тут на всю жизнь застрянет, я ваши вещи вниз перетащу. И картинки с собачками тоже перевешу. – Спасибо, – тихо ответила я. – Вот у нас на заводе ксерокс был… – неожиданно заговорил Тёма, – такая машина копировальная, большая… в бухгалтерии стоял. Один раз заявку в техотдел подали на замену картриджа. Пошел к финансистам мастер. А главбух у нас, Елена Сергеевна, женщина не мелкая, сто двадцать кило и рост хороший. В общем, входит ремонтник в комнату, а Елена Сергеевна так ему обрадовалась… «Милый, – кричит, – заждались прям! Уж трясли, трясли, а все без толку, бледно копии делает». Понимаете, да? Если ксерокс плохо печатает, можно вытащить контейнер с краской, повертеть его, и на некоторое время аппарат оживет. Мастер поразился: «Молодцы какие, умеете картридж вынимать!» «А зачем что-то вытаскивать?» – в свою очередь удивилась Елена Сергеевна. «Как же вы его трясли?» – не понял ремонтник. Главбух подошла к ксероксу, легко оторвала от пола многокилограммовый агрегат и, энергично встряхнув его, ответила: «Да просто. Вот так». – Есть женщины в русских селеньях, – захихикал Дегтярев, – во всякой одежде прекрасны, ко всякой работе ловки. – Ну и к чему вы нам эту сказку спели? – воззрилась на Тёму Зайка. – Нашли время воспоминаниям предаваться. – Я со смыслом говорил. Может, если Таню потрясти, градусник выпадет? – предположил Тёма. – Откуда? – взвыла Ольга. Тёма покраснел. – Ну… типа… оттуда… из… В общем, он же через рот внутрь попал! – Ее придется вниз головой мотать, – обрадовалась Ирка. – А что? Может, и правда получится? Пусть Александр Михайлович и Тёма на кровать встанут. – Зачем? – осторожно осведомилась я. – Возьмут Татьяну Васильевну за ноги, один за правую, другой за левую, перевернут и… – Не хочу! – закричала Таня. – Еще чего! – Градусник может и другим путем покинуть организм, – алея, словно шиповник, проговорил Тёма. – Верно, дадим ей каши… – сообразила Маня. – Вы сумасшедшие! – не выдержал Семен Петрович. – У больной панкреатит, ей нельзя горячее. – А холодный геркулес можно? – не отступала Маня. – На воде, без масла, соли и сахара? – Думаю, подобное кушанье не нанесет вреда, – после некоторого раздумья сообщил терапевт. – Не-ет! – понеслось с кровати. – Не-ет! – Танюша, – очень ласково заговорил вообще-то не любящий Борейко Дегтярев, – случилась беда, градусник попал в желудок… Так? – Да, – закивала Таня. – Сама не понимаю, как это произошло. Сделала вдох, ам, и готово. Теперь лежит в животе, я его чувствую. |