Онлайн книга «Девять воплощений кошки»
|
– Этот Майк, он стал вам помогать? – Он застыл, как истукан. Знаете, он вообще какой-то… Арина Павловна на секунду умолкла. – Да, да продолжайте. Так какой он? – Странный. Грех, конечно, напраслину возводить, но в первую секунду я до такой степени там испугалась… – Когда увидели труп? – Да. То есть не совсем. Когда увидела его. Я решила, что это он ее убил. Эту женщину – проверяющую. – У вас имелись основания так думать? – Нет, нет, что вы. Просто я очень испугалась. Я велела ему звать на помощь. И он по мобильному позвонил отцу. Тот сразу прислал охрану. И сам потом прибежал. Так вот, значит, как охранники оказались на месте так быстро, – подумала Катя. – А я не заметила, как этот парень звонил. – Ну что ж, благодарю вас. К сожалению, некоторые вещи из вашей одежды экспертам придется изъять, я уже сказал – на вас тоже следы крови. – Я понимаю, берите. Это ж надо, такой ужас и где, у нас в музее! Елистратов сам лично проводил женщину к двери, передавая ее с рук на руки экспертам. В дверях обернулся в направлении шкафа и коротко махнул – сиди! И Катя поняла – это еще не конец допросов. Минут через пять в комнату привели нового свидетеля. И Катя узнала в нем того парня, который явился с фонарем. Шумякова сказала, что это здешний электрик. Катя приникла к щелке, разглядывая парня. Высокий, худой и… какие волосы у него длинные, густые, белые. И почти закрывают лицо, когда он наклоняет голову. Но вот он убрал их с лица. Миленький паренек, на ангелочка похож. И какой он молодой, совсем еще мальчик. Почему это Шумякова сказала, что она испугалась его там? Решила, что это он убил? – Вы Михаил Тригорский, – сказал Елистратов. Он тоже внимательно разглядывал парня. – И вы обнаружили труп потерпевшей. – Я подошел, посветил, а она там валяется на полу. – А где вы до этого находились и что делали? – Свет начал гаснуть, когда систему проверяли. Секция за секцией. Меня послали проверить трансформатор. – И где это? – Тут, рядом с комнатой техников. – Здесь? – уточнил Елистратов. – Вы находились здесь? – Ну да, в коридоре, ящик этот в темноте пытался открыть. – Какой ящик? – Ну железный, трансформатор. Вон же он, в коридоре, в двух шагах, – Михаил… нет, Майк… он всегда предпочитал, чтобы его звали Майк, кивнул на дверь. – И что произошло потом? – Что-что… я крики услышал. Женщины кричали. Я еще удивился, чего вопят – темноты, что ли, боятся. Взял фонарь и пошел на крик. – И что увидели? – Там сначала ничего понять нельзя было. Они на полу возились, а эта стала орать: выключи фонарь, зови охрану! – Кто стала орать? – Ну эта тетка из комнаты Мумий, Арина. – А кто на полу возился? – Какие-то две, нет, три. Их трое было. Арина двоим подняться помогала, все совалась. Они встали, а третья осталась – как валялась, так и валяется. У нее вся башка всмятку разбита. Катя в своем шкафу похолодела: вот по этим чертовым показаниям парня, который слова как-то цедит, словно рожает, их прямо сейчас с Анфисой можно везти в Бутырку по обвинению в убийстве. Не будь рядом с ними в тот момент Шумяковой… Вот, оказывается, как все это выглядело со стороны, когда он осветил дверь на лестницу и труп фонарем! – Этих двоих ты знаешь? – Нет, первый раз увидел. – А потерпевшую? – Сначала я ее не узнал. Потом посветил в лицо. Это проверяющая. Начальница комиссии, которую в музей прислали старуху нашу свергать. Я ее видел тут в музее – деловая такая женщина. Блондинки все дуры в абсолюте, а эта деловая, большой, видно, босс. – О какой старухе ты говоришь? – О нашей, – Майк усмехнулся. – О Вике Вавич. Она у нас единственная и неповторимая на весь музей. Так папа говорит. Катя поняла, что парень очень пренебрежительно отзывается о старшем кураторе отдела личных коллекций Виктории Феофилактовне. – Как это понять – свергать? – спросил Елистратов. – Я не знаю. Папа так говорит. Старуха зажилась тут. Ну, в смысле на должности своей. Вот проверку – ревизию и прислали, найти что-нибудь и придраться. На пенсию ее выпрут. – Кто мог, по-твоему, совершить убийство? – Я не знаю. – Так откуда ты шел? – Я же сказал, от трансформатора. – И все время слышал крики? – Да, они кричали там. – В коридоре? – Да. – А тебя сначала в коридоре не было? – Нет, я же сказал, я был тут рядом с комнатой техников. – И что случилось после того, как ты осветил фонарем и узнал потерпевшую? – Арина просила, чтобы я вызвал охрану. Я сразу позвонил отцу на сотовый. – Твой отец тут работает? – Да, он замначальника службы безопасности по технике безопасности. – Он давно работает в музее? – Три года уже. – А ты? – Я примерно год. – А почему ты не в армии? – А у меня справка от врача, – Майк торжествующе усмехнулся. – Еще вопросы? Вы кто по званию? – Генерал полиции. – Ха, сам генерал меня допрашивает. За что такая честь? – Ну ты же вместе с остальными нашел труп. Ты ценный свидетель. – А я не люблю, когда мне сразу «тыкают». – Ну извините, – Елистратов развел руками. – У меня сын вашего возраста. Можете быть свободны, Михаил. Катя, когда Тригорский-младший вышел, зашевелилась в шкафу, разминая затекшие ноги, и хотела уж было «выпадать» наружу. Но снова этот повелительный жест: сиди там! В комнату ввели высокого мужчину средних лет, плотного телосложения, в черном добротном костюме, белой сорочке, галстуке и с рацией. Так одеваются почти все охранники и начальники служб безопасности. Катя снова затаилась. Прямо допрос нон-стоп. Вот МУР в лице Елистратова дает. Гонят, как на пожар, по горячим-то следам. – Заместитель начальника службы безопасности музея Николай Тригорский. Явился по вашему вызову, товарищ генерал. При звуке этого голоса – раскатистого спокойного баритона – Катя приклеилась к дверной щелке, стараясь лучше разглядеть этого Тригорского. Голос! Она всегда узнавала голос, если слышала его прежде. А этот голос она уже слышала… Только вот когда, где? |