Книга Метро до Африки, страница 45 – Дарья Донцова

Ладно, едем дальше. Юля связалась со своим убийцей и предложила ему выкупить компромат, но сообщила о своих планах лучшей подруге. Да, да, Жукова, несомненно, в курсе произошедшего и после кончины Юлии сама решила поживиться. Сначала договорилась с «клиентом», а затем пошла на квартиру к Юлии, чтобы взять тщательно спрятанную улику и… и… И как она оттуда ушла? Под дверью неотлучно стояла я, окна в апартаментах забраны решетками, к тому же рамы (не стеклопакеты, а старый вариант) были заперты изнутри на два шпингалета: верхний и нижний. Я сама видела! Уму непостижимо, куда подевалась Полина. Не утекла же она по трубе в канализацию… Хорошо, оставим и эту проблему, вернемся на пару дней назад.

Некто нанял Дегтярева в качестве частного детектива и о чем-то его попросил. Александр Михайлович поработал по этому делу, потянул за ниточки и поехал к Юлии домой. Наверное, он вошел в квартиру, когда в ней находился убийца. Преступник ударил Дегтярева и убежал. Почему он не убил полковника? Думаю, по чистой случайности – сильно растерялся, когда тот застал его у трупа Моргаловой, или посчитал Александра Михайловича мертвым. Но улика убийце не досталась. Теперь она в руках Жуковой, следовательно…

Из моей груди вырвался тяжелый вздох. Все мои рассуждения построены на зыбучем песке, ни одна из версий не выдерживает критики. Если вдуматься в ситуацию, то становится ясно: никаких улик, подтверждающих мои предположения, и в помине нет. Мне просто кажется, что дело обстоит именно так: Юлия имела на руках улику, способную скомпрометировать кого-то из участников событий в «Одуванчике»… Ладно, забудем про старые дела, допустим, та трагедия ни при чем. Упростим ситуацию. Юля обладала неким компроматом, она спрятала его и занялась шантажом, за что и была убита. Полина знала тайну подруги и решила, раз Моргалова умерла, можно ей самой подзаработать.

Я расплатилась по счету и пошла к машине. Мне просто необходимо найти Полину и вытрясти из нее правду. Сейчас поеду к ней и сяду под дверью. Рано или поздно она явится домой.

В кармане затрясся мобильный, я вытащила его и глянула на дисплей. Номер был незнакомый.

– Муся, – зашептала Машка, – ты где?

– Маня? – удивилась я. – Откуда ты звонишь?

– Со стройрынка, – еле слышно ответила девочка, – чем ты занимаешься?

– Всякой ерундой, – обтекаемо ответила я, – ничего интересного.

– Мусик, приезжай сюда.

– Зачем?

– Они сошли с ума, – сдавленно забубнила Маня. – Что мне делать с кучей трупов?

– Кто-то умер? – испугалась я.

– Пока нет, но скоро они загрызут друг друга, – нервно ответила девочка. – А еще меня тошнит от банок с краской. Я попыталась руководить ситуацией, только ничего не получилось. Кеша сбежал! Бросил меня! Такой хитрый – сделал вид, что ему позвонили, и ку-ку! Зайка, не будь дура, проделала тот же финт. Я тут с психами одна! Муся! Дегтяреву, кажется, нехорошо. Он такой красный! В смысле цвета лица. Почти синий.

– Говори адрес, – приказала я.

– Не день, а сплошной облом, – вздохнула Маня, сообщив координаты. – У меня телефон сперли! Пришлось купить новый и симку другую, чтобы тебе позвонить. А еще…

– Маша! – заорали издалека. – Марья! Где девочка? Маня!

– Поторопись, – прошептала Маруська и отсоединилась.

Когда я вошла в павильон, торгующий обоями, Дегтярев был уже не синим, а фиолетовым и не заметил моего появления. Александр Михайлович тыкал пальцем в рулоны и визгливо вскрикивал:

– Эти! Лучшие!

– Не хочу спорить, – пропела Тася, – но они неоправданно дорогие.

– Зато качественные, – подхватил Андрей, – и хорошая гамма, васильковая.

– Стеновое покрытие в синих тонах категорически не подходит для столовой! – заорала Динка.

– Почему? – удивилась я, забыв поздороваться с присутствующими.

– Голубой цвет возбуждает аппетит, – заявила сестра художника.

– Вот и хорошо, – кивнула я, – больше съедят.

– Очень плохо, – возразила Дина. – Не фиг жрать! Сколько денег придется на харчи потратить! Возьмем красные обои, они отбивают желание жевать.

– Зато вызывают агрессию, – высказалась Ирка некстати. – Ваня, Ваня, ты где?

Муж не отвечал. Очевидно, садовник, утомленный бурными спорами, решил отдохнуть и сбежал от шумной компании.

– Берем с цветочками? – предложила Таисия.

– Бред, – хмыкнул Дегтярев. – Предпочитаю геометрический узор.

– Фигня! – воскликнул Андрей. – Нужны обои с тисненой структурой.

– В смысле с пупырями? – ожила Ирка.

Корундов снисходительно посмотрел на домработницу.

– Да, используя вашу терминологию, именно с пупырями.

– Затрахаешься потом пыль оттудова выковыривать, – отметила Ирка. – Вон у Дарь Иванны спинка резная, так надо ватной палочкой каждую дырочку протирать.

– О чьей спине идет речь? Надеюсь, ты говоришь о кровати? – сказала я. – Кстати, не очень ты ее и чистишь.

– Но ведь надо! – скривилась Ирка. – Нет бы обычную спинку сделать – шмыганула тряпочкой и живи спокойно.

– Сколько стоит рулон вон тех, синих? – спросил Дегтярев у полной продавщицы, меланхолично читавшей новый роман Устиновой.

Наверное, женщина давно привыкла к скандалам и дракам в павильоне – она спокойно отложила томик и любезно поинтересовалась:

– Какие вам нужны? Дешевенькие?

– Да, – буркнул Дегтярев, – незачем переплачивать.

– Они не моются, – предостерегла продавщица.

– Так и не потеют, – отрезал полковник. – Чем хороша недорогая бумага – ее не жаль поменять. Так сколько?

– Три тысячи шестьсот сорок, – зевнула толстуха.

– Чего? – оторопел полковник.

– Уж не евро, рублей, – засмеялась тетка.

– За коробку? – потряс головой Александр Михайлович. – А сколько в ней рулонов?

– Цена указана за одну единицу, – пояснила баба и вновь сцапала детектив Устиновой.

– Больше трех тысяч за рулон? – обомлел полковник. – А нам надо… нам надо… Пошли отсюда!