Онлайн книга «Метро до Африки»
|
– И где найти Зайцеву? – Идите в девятое отделение… или… Стойте! Люда схватила телефонную трубку. – Кать, ты? Здорово! Мила беспокоит, подтяни Ирку. А! Короче, скажи: к ней пришли. Ага! Ладно! – И она обратилась ко мне: – Вы идите в холл, сядьте недалеко от газетного ларька. Зайцева щас прибежит. Я спустилась на первый этаж и уселась в неудобное жесткое кресло. Глаза начали закрываться, ноги потяжелели, заснуть мешал лишь резкий запах хлорки, который плавал в воздухе. Внезапно в «аромате» появилась еще одна нотка – добавилось нечто вроде валерьянки. Я приоткрыла правый глаз и увидела толстую девушку в белом халате. – Вы меня искали? – отдуваясь, просипела она. – Я Ирина Зайцева. Мила Гладышева сказала, что вам сиделка нужна? Я сообщу мои условия, если подойдут, тогда обсуждать станем. Могу с вашим родственником через день сидеть, еда и напитки за счет нанимателя. Я с некоторым сомнением посмотрела на толстуху. Не зря она, наверное, начинает с пункта про жратву – девушка слишком много ест. Иначе почему в столь юном возрасте она похожа на слонопотама? – Так как? – поторопила меня Ира. – Будем беседовать или я не подхожу? – Извините, пожалуйста, – приветливо улыбнулась я, – Людмила все перепутала. К счастью, я не нуждаюсь в ежеминутном медицинском присмотре, и дома пока все здоровы. Ирина засопела, потом плюхнулась в соседнее кресло, оно жалобно скрипнуло. – Ну Милка! – вздохнула Зайцева. – Опять перепутала. А я уж обрадовалась! Машину хочу купить. У родителей денег брать не желаю, сама заработаю. Тяжело ходить, буду ездить. – Вам надо похудеть, – ляпнула я и тут же добавила: – Извините за бестактность. Зайцева махнула рукой. – Сама знаю, только с генетикой не поспоришь. Мама сто кило, папа за центнер перевалил. Разве у них могла Дюймовочка родиться? – Папа с мамой друг другу не родня, – отметила я. – В смысле? – удивилась медсестра. – Общей крови у них нет, – пояснила я, – генетики тоже. Если в семье все тучные, значит, дело в вашем питании. Привыкли, наверное, есть сладкое, жирное, жареное. – Мамуля шикарно готовит, – подтвердила Ирина. – И вы не правы. Вон Полина часто к нам забегала, мамкины пироги трескала, и ничего. Она ваще способна торт одна слопать и ни грамма лишнего не прибавить! – Вы сейчас о Жуковой речь ведете? – обрадовалась я удачному повороту беседы. – Ага, – кивнула Ирина. – Дружите с Полиной? – Ну… – промямлила толстуха. – А вы кто? Почему расспрашиваете? – Разрешите представиться… – бойко завела я и на секунду замолчала. Кем лучше назваться, чтобы девушка прониклась доверием к незнакомке? Журналисткой, которая служит в газете «Жизнь»? Дальней родственницей Полины, приехавшей из провинции? Вот только сотрудницей МВД представляться нельзя… – Полковник милиции Дарья Васильева, – тут же само собой вырвалось у меня. Я обомлела. Похоже, мой язык живет своей отдельной жизнью, не подчиняется мозгу и болтает всякую чушь. Сейчас Ирина сделает круглые глаза и замкнется. К сожалению, люди не жалуют оперативников и следователей. И потом, человек в звании полковника не станет сам носиться по городу и опрашивать свидетелей. Но Зайцева отреагировала иначе. Она прижала пухлые ладошки к лоснящимся щекам и прошептала: – Ой! – Напугала вас? – Ой! Я не виновата совсем! – К вам у нас нет никаких претензий, я пришла узнать кое-что о Жуковой. – Ее убили, да? – С чего вам подобная мысль пришла в голову? – изумилась я. – Погибла некая Юлия Моргалова, близкая подруга Полины. Слышали о такой? Ирина нервно оглянулась. – Тут народу много… Вон Лариска из травмы пялится! Мигом по больнице разнесет, что Зайцева с милиционершей трепалась. – На мне нет формы, – успокоила я медсестру. Глаза Иры наполнились слезами. Я схватила ее за руку: – Пойдемте в кафе! Тут рядом есть симпатичное местечко, поедим пирожков… – У меня денег нет, – пробормотала девушка, – кошелек в сестринской оставила. – Я угощаю. Можете отпроситься? Ирина кивнула и вынула из кармана халата телефон. Большая порция сладкого кофе и три эклера с шоколадным кремом, съеденные без остановки, вернули Зайцевой хорошее расположение духа. Вытерев губы салфеткой, она вдруг заявила: – Полина – дрянь. – Вы же подруги! – подначила я ее. – Еще недавно я сама так считала, – надулась Зайцева, – но потом правда вылезла наружу. Очевидно, толстуха была крепко обижена на товарку, и она все выложила начистоту. …Зайцева знала, что Полина не москвичка. Она вместе с братом приехала из провинции, намеревалась поступать в медвуз, срезалась на экзаменах и теперь зарабатывает трудовой стаж в клинике, чтобы вновь штурмовать медицинский, но не на общих основаниях, а как рабочая молодежь. Ирине было жаль Полю, у той не было практически ничего: ни собственной квартиры, ни родителей, ни денег. Жукова снимала жилплощадь вместе с братом и очень нуждалась. Нет, Полина не жаловалась, даже изображала из себя обеспеченную девицу, но Ира заметила, что она обедает в больничной столовой, и сразу поняла: денег у Поли нет. – Странный вывод, – удивилась я. – Ну обедает человек на работе… Как это может прояснить его материальное положение? Зайцева схватила четвертое пирожное. – Наши ходят в кафе, – с набитым ртом выпалила она, – в больнице не принято на местной кухне жрать, хоть там тьма хавки остается. – Почему? – поразилась я. – Невкусно, – давясь куском, пробормотала Ирина, – и западло. На кухню только убогие забредают: нянечки, лифтеры. Шушера, одним словом. Полина каждый раз, когда ее звали на обед, морщилась и отвечала: «Фу! Я по забегаловкам не хожу! В Москве есть всего два места, которые я посещаю, и оба расположены в другом районе». |