Книга Битая карта, страница 12 – Иэн Рэнкин

— До свидания.

Хелен Грейг вышла из дома первой, но дождалась его у машины, поигрывая ключами в правой руке.

— Вы давно работаете у мистера Джека?

— Давно.

— Тяжелая работа — быть членом парламента, да? Видимо, ему время от времени необходимо расслабляться…

Она остановилась и уставилась на него.

— И вы туда же! Вы ничем не лучше этой шайки! — Она махнула руками в сторону ворот и маячивших за ними фигур. — Не хочу ни слова худого слышать о Грегоре. — Она двинулась дальше, теперь быстрее.

— Он, вероятно, хороший работодатель?

— Работодатель! Таких работодателей поискать. У меня мать болела. Так он дал мне премию осенью, чтобы я могла съездить с ней ненадолго на побережье. Вот он какой. — В глазах у нее появились слезы, но она сделала усилие над собой и сдержалась. Репортеры передавали друг другу чашки, сетуя то ли на излишек сахара, то ли на его отсутствие. Похоже, от них двоих они ничего особо не ждали.

— Поговорите с нами, Хелен.

— Одно словечко от Грегора — и мы все разъедемся по домам. У нас же семьи — сами понимаете.

— Я страдаю от дефицита общения, — пошутил один из них.

— Ну да, общения со своей пинтой пивка за ланчем, — в тон ему заметил кто-то другой.

Один из местных репортеров — судя по произношению, таковых здесь было немного — узнал Ребуса.

— Инспектор, ничего нам не скажете? — При слове «инспектор» некоторые из присутствующих насторожили уши.

— Скажу, — ответил Ребус, и Хелен Грейг заметно напряглась. — Уматывайте отсюда!

В ответ — улыбки, несколько разочарованных стонов. Калитка открылась и уже должна была закрыться, оставив Ребуса снаружи, но он навалился на створку, подался к молодой женщине и прошептал ей в ухо:

— Совсем забыл. Мне необходимо вернуться.

— Что?

— Я кое-что забыл, вернее, забыл мистер Джек. Он хотел, чтобы я выяснил, как там его жена — не слишком ли трагически отнеслась к неприятной новости…

Он ждал, когда она осознает услышанное. Хелен Грейг сложила губы в безмолвное «о». Осознала.

— Вот только, — сказал Ребус, — я забыл взять адрес…

Она приподнялась на цыпочки, чтобы не услышали газетчики, и прошептала ему в ухо:

— «Гнездо глухаря». Это между Ноканду и Томнавулином.

Ребус кивнул и позволил ей закрыть калитку. Его любопытство рассеялось не окончательно. Точнее сказать, теперь оно одолевало его еще больше, чем до того, как он вошел в дом. Ноканду и Томнавулин — названия двух известных вискарен, где производят односолодовый виски. Голова ему говорила: не пей больше никогда. Но сердце нашептывало иное…

Черт, он ведь собирался позвонить Пейшенс из дома Холмса — сообщить, что едет. Не то чтобы она требовала от него отчета за каждый шаг, но все-таки… Он подошел к знакомому репортеру, местному парню по имени Крис Кемп.

— Привет, Крис. У тебя в машине есть телефон? Не возражаешь, если я воспользуюсь?..

* * *

— Ну, — спросила доктор Пейшенс Эйткен, — как тебе ménage à trois? [12]

— Неплохо, — ответил Ребус, прежде чем громко чмокнуть ее в губы. — А как твоя оргия?

Она закатила глаза:

— Разговоры о работе и передержанная лазанья. А ты, значит, до дома не смог добраться? — (Ребус смотрел на нее непонимающим взглядом). — Я звонила в Марчмонт, но тебя там не было. Что с твоим костюмом, ты в нем спал?

— Это все кот виноват, паразит!

— Душка?

— Такой твист устроил на моем пиджаке — еле спас.

— Твист? Ничто так не выдает возраст мужчины, как его представление о современных танцах.

Ребус снял пиджак.

— У тебя есть апельсиновый сок?

— Головка побаливает? Пора завязывать с выпивкой, Джон.

— То есть осесть и остепениться — ты это хочешь сказать? — Он стянул с себя брюки. — Ничего, если я приму ванну?

Она придирчиво оглядела его с ног до головы.

— Ты же знаешь, что можешь не спрашивать.

— Все равно. Я люблю спрашивать.

— Считай, что разрешение получено… Как всегда. А это тоже Душка сделал? — Она показала на царапины на его запястье.

— Я бы его в микроволновку сунул за такие дела.

Она улыбнулась:

— Пойду найду тебе апельсиновый сок.

Ребус проводил ее взглядом, попытавшись, несмотря на сушь во рту, одобрительно свистнуть ей вслед. Один из волнистых попугайчиков в клетке поблизости показал ему, как это делается. Пейшенс повернулась к попугайчику и улыбнулась.

Он улегся в пенную ванну и, глубоко вздохнув, закрыл глаза — в точности как советовал его доктор. «Методика релаксации» — так это называется по-научному. Доктор настоятельно рекомендовал Ребусу почаще расслабляться. Высокое кровяное давление. Ничего серьезного, но все же… Конечно, можно принимать таблетки, бета-блокаторы. Но доктор был сторонником саморегуляции. Глубокая релаксация. Самогипноз. Ребус хотел было сказать доктору, что его отец был гипнотизером, а брат до сих пор, вероятно, остается профессиональным гипнотизером… в местах не столь отдаленных.

Глубоко дышать… ни о чем не думать… расслабить голову, лоб, челюсть, шею, грудь, руки. Обратный отсчет до нуля. Никаких стрессов, никакого напряжения.

Поначалу Ребус заподозрил доктора в крохоборстве — нежелании выписывать дорогостоящие лекарства. Но рекомендации доктора вроде бы работали, черт его побери. Самопомощь всегда под рукой, как и Пейшенс Эйткен…

— Держи, — сказала она, заходя в ванную. В руке у нее был высокий тонкий стакан с апельсиновым соком. — Выжато доктором Эйткен.

Ребус скользнул мыльной рукой по ее ягодицам:

— Прижато инспектором Ребусом.

Она наклонилась и поцеловала его в лоб. Потом провела пальцем по его волосам:

— Тебе пора пользоваться кондиционером для волос, Джон. У тебя фолликулы совершенно потеряли силу.

— Это потому, что моя сила собирается совсем в другом месте.

Она прищурилась.

— Не спеши, мой мальчик, — сказала она и, прежде чем он успел снова схватить ее за ягодицы, выскользнула из ванной. Ребус, улыбнувшись, погрузился в воду.

Дышать глубже… прогнать все мысли… Неужели Грегора Джека подставили? Если да, то кто? С какой целью? Чтобы устроить скандал, конечно. Политический скандал. Для первых газетных полос. Но атмосфера в доме Джека была какая-то… странная. Безусловно напряженная, это естественно, но еще холодная и нервная, словно худшее впереди.