Книга Бархатное убийство, страница 42 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Ну, я же говорю – выговор характерный, никто из наших так не говорит.

– А как ты думаешь, они с Кривулиным тебя заметили?

– Наверняка. Это с дороги внутрь леса не заглянешь, а оттуда дорогу, я думаю, хорошо видно. Скорее всего, заметили.

– Но тебе ничего не сказали?

– Нет, – покачал головой Жилкин.

– Хорошо, а почему ты мне рассказал этот эпизод? Чем он, по-твоему, важен?

– Сначала я думал, что он совсем неважен, – признался водитель. – На другой день я об этом разговоре вообще забыл. И потом, когда Петра убили, не вспомнил. Но когда вы меня и других начали спрашивать: «Что ты делал с одиннадцати до двенадцати?» – я понял, что это то самое время, когда произошло убийство. И тут меня словно по голове стукнули: да ведь я уже слышал об этом времени! Слышал, как говорили: «После одиннадцати, но обязательно раньше двенадцати». Тогда я и вспомнил про этот разговор.

– Но ни Кривулину, ни Муртазину ничего говорить не стал?

– Нет, не стал, – ответил водитель. – А что бы я им сказал? «Я тут слышал какой-то странный разговор. Это вы случайно не об убийстве договаривались?» Я и вам-то сомневался, надо ли об этом рассказывать. Может, люди договаривались на охоту идти? Может, с одиннадцати до двенадцати – это про дневное время речь шла, а вовсе не про ночное? А если даже и про ночное, что с того? Они и ночью на охоту ходят…

– А потом все же решил, что надо рассказать, но тут тебя остановили твои «понятия»… – кивнул Гуров. – Понимаю… Ладно, хорошо, что ты все же решился. За это спасибо.

– Что, пригодится вам мой рассказ? – спросил водитель.

– Наверное, да. Буду думать, как его связать со всем остальным.

Жилкин вышел, а Гуров, обдумывая услышанное, закончил осмотр комнаты секретаря, закрыл ее и направился в гостевую комнату, где ему предстояло провести ночь. И тут зазвонил телефон. Гуров взглянул на номер – звонил капитан Синичкин.

– Да, я слушаю! – отозвался он.

– Лев Иванович, у меня важные новости! – раздался в ответ взволнованный голос капитана. – Во-первых, я тщательно проверил алиби Кривулина. Поговорил и с администратором, и с директором гостиницы, и с ночным портье, и с постояльцами. Получается, что наш магнат имел возможность незаметно скрыться из отеля, а потом вернуться. Так что его алиби очень шаткое.

– Давай рассказывай подробнее! – предложил Гуров.

– Я осмотрел номер, в котором он ночевал, и изнутри, и снаружи. Номер «люкс», в нем две комнаты, кухня, ванная – все как положено. Перед обеими комнатами тянется балкон. А с него вниз, на первый этаж, ведет пожарная лестница. Ею очень просто воспользоваться. Ну, а с первого этажа можно просто спрыгнуть на землю.

– А куда выходит балкон – на парадную сторону или куда-нибудь во двор? – спросил Гуров.

– Ни туда и ни туда, он выходит на боковую улицу. Днем по ней ходят на автостоянку, а ночью обычно там пусто. Но мало этого! Такая же пожарная лестница есть и на кухне, и вот она точно выходит во двор. Я проверил обе лестницы и обнаружил, что той лестницей, что на кухне, недавно пользовались – на ступеньках имеются крохотные частицы земли. Я послал в гостиницу нашего криминалиста, чтобы он взял образцы. Если на туфлях, в которых в ту ночь был Кривулин, мы обнаружим те же частицы, его алиби рухнет.

– Да, это действительно интересный результат, – заметил Гуров.

– И это еще не все! Я опросил всех, кто ночевал в прошлую ночь в гостинице и еще не уехал, а заодно и жителей окрестных домов, и нашел, по крайней мере, двоих свидетелей, которые видели ночью человека, очень похожего на Кривулина.

– Они видели, как он спускался с балкона?

– Нет – я же сказал, что он выходит во двор, а там ночью никого нет. Но его видели на улице. И оба свидетеля утверждают, что человек, похожий на Кривулина, торопливо куда-то шел. Причем как раз в ту сторону, где находится вилла «Аркадия»!

– Очень интересно! Но ты, когда позвонил, сказал «во-первых». Значит, есть и вторая новость?

– Вторая новость состоит в том, что я наконец получил разрешение проверить офис Кривулина. Так что сейчас собираю бригаду, и мы отправляемся туда. Кривулина я уже предупредил по телефону, чтобы он никуда не отлучался – он должен присутствовать при обыске.

– Значит, в ближайшие два-три часа его на вилле не будет, – заключил Гуров. – Это неплохо. И мы узнаем, есть ли у него те документы, с которых Татьяна снимала копии.

– Правда, он может хранить эти документы в своем кабинете на вилле… – заметил Синичкин. – Ведь Татьяна видела их именно там…

– Вряд ли, – ответил на это Гуров. – Мне кажется, они находились на вилле, потому что были там составлены. Секретарь их изготовил, потом приехали партнеры, подписали. Но вряд ли Кривулин будет хранить всю документацию у себя в кабинете. Однако неплохо бы провести обыск и здесь, на вилле. На это у тебя разрешение есть?

– Да, я получил разрешение на обыск и на вилле тоже, – подтвердил Синичкин.

– Ну, тогда после его офиса направляйся сюда. Будем работать хоть всю ночь, но докопаемся до истины.

– Докопаемся, – согласился капитан. – Хотя это будет уже вторая ночь подряд без сна…

– Ничего, капитан, такая уж у нас работа, – философски заметил Лев. – Ладно, давай работай. И держи меня в курсе.

Он спрятал телефон, постоял немного, подумал – и отправился не в комнату, в которой собирался спать, а в парк. Вышел к воротам усадьбы и затем двинулся вдоль ограды, внимательно рассматривая ее и прилегающие к ней деревья.

Там, где ограда прилегала к морю, это оказалось довольно легко – земля там была каменистая, ровная. Лишь дальше, сразу за оградой, начинался крутой обрыв к морю. В том месте, где обитатели усадьбы спускались на пляж, ограда тоже сворачивала вниз и доходила до самой воды. Гуров и там побывал, и там все осмотрел.

Пройдя вдоль обрыва, ограда свернула к горам. Идти вдоль нее стало труднее: садовник Александр Вишняков не стал прокладывать здесь дорожек и устраивать газон, дав разрастись кустам олеандра. Тем не менее Гуров продолжал упрямо идти, осматривая каждый метр ограды. По его расчетам, он осмотрел уже примерно три четверти периметра усадьбы. «А может, и нет ничего такого, – подумал он. – И зря я сомневался. Все выглядит по-другому…»

И тут, когда проходил самый глухой угол парка, где территория усадьбы врезалась в гору, он наконец увидел то, что искал.

Сразу за оградой на горе росла старая высокая липа. Ее ветки протянулись к ограде, склонились к ней. А одна, самая длинная ветка, протянулась дальше. А возле забора, под этой веткой, клочок земли сильно отличался от других: он был утоптан и трава кругом примята.

Гуров пригляделся, стараясь запомнить это место и это дерево. Затем повернулся и, оставив в покое ограду, самым коротким путем направился к воротам усадьбы.