Книга Разговорчивый покойник. Мистерия в духе Эдгара А. По, страница 62 – Гарольд Шехтер

Осторожно поставив полупустой бокал на столик, где все еще лежала оставленная миссис Рэндалл книжица доктора Марстона, я поблагодарил констебля за заботу. Вино, заверил я его, оказалось желанным тонизирующим средством для моих издерганных нервов.

– Хорошо, – сказал Линч. Затем, кивнув в сторону столовой, добавил: – Тилден хочет вас видеть. Там.

Не имея никакого желания снова смотреть на зарезанных женщин, я ответил ему досадливым вздохом. Однако, судя по решительному виду Линча, понял, что сопротивление бесполезно.

Судорога страха вновь пробежала по моему телу – слова Линча мигом рассеяли благотворное действие мадеры.

Дотянувшись до столика, я схватил бокал за ножку и одним духом осушил его. Укрепившись подобным образом, я встал и вслед за Линчем вышел из библиотеки.

Войдя в столовую, я немедленно заметил офицера Хиггинботтома – молодого полицейского, который первым прибыл на место происшествия. Он стоял в углу, что-то помечая в маленьком блокноте. Коронера Тилдена я сначала не заметил. Только когда мы с Линчем обошли стол, я увидел, что пожилой джентльмен сидит на корточках возле трупов, задумчиво потирая подбородок.

Когда я подошел, он посмотрел на меня сквозь толстые линзы своих восьмиугольных очков, затем медленно распрямился. Как и во время нашей первой встречи, я был поражен равно его необычайно костлявой фигурой и решительно неухоженной наружностью – особенно длинными седыми патлами, уже по крайней мере несколько недель явно не удостаивавшимися расчески и мыла.

Отвернувшись, насколько это было возможно, от картины бойни, я спросил, пришел ли он к какому-нибудь окончательному суждению насчет произошедшей трагедии.

– Похоже, что служанка убила свою госпожу, а потом сама наложила на себя руки, – сказал Тилден. От него так несло соленой селедкой, что в сочетании с пропитавшим комнату запахом крови это вызвало у меня моментальный приступ дурноты, которую я постарался подавить.

– Офицер Хиггинботтом опросил соседей, – продолжал он. – Некоторые из них подтвердили, что, как вы уже сообщали нам, женщины были в ссоре. Предположим, что, когда сегодня днем вы ушли, они вдрызг разругались, а дальше пошло-поехало. По крайней мере, такое объяснение напрашивается само собой.

Он сделал легкое ударение на словах «по крайней мере», что предполагало элемент сомнения. Глядя на него с любопытством, я сказал:

– Действительно, изначально таково было и мое собственное предположение. Однако, пока я сидел в библиотеке, у меня было достаточно времени, чтобы обдумать дело более тщательно. Должен признаться, один из его аспектов меня озадачивает.

– А именно? – спросил Тилден, уставясь на меня глазами, которые – сквозь толстые стекла очков – казались гротескно увеличенными.

– Верно, Салли, служанка миссис Рэндалл, была чрезвычайно расстроена своим увольнением. Не далее как сегодня утром я случайно услышал, как она самым жалобным образом оплакивает свое положение. Однако, даже если предположить, что горькие чувства преданного человека заставили ее повздорить с миссис Рэндалл, крайне маловероятно, чтобы подобное столкновение окончилось так.

– Из-за одного словца может море крови пролиться, По, – сказал констебль Линч. – Я такое не раз видал.

– Не сомневаюсь, – ответил я. – Однако позвольте задать вам вопрос, констебль Линч: вы хоть раз видали, чтобы такое исключительно жестокое преступление совершила женщина?

– Нет, – не сразу ответил констебль. – Не сказал бы.

– Не забудьте про Мэри Коул, – вмешался коронер Тилден, имея в виду печально знаменитую кембриджскую матереубийцу, которая зарезала собственную мать во время пустячного спора, каким-то образом распалившего ее до убийственной ярости.

– Я очень хорошо знаком с этим делом, поскольку читал ежедневные подробные отчеты о нем в дешевых газетенках, – сказал я. – Как вы помните, эта дошедшая до неистовства женщина убила старуху мать одним-единственным ударом топора по голове – факт, каким бы ужасным он ни был, скорее подтверждающий, чем опровергающий мою точку зрения. То же мы наблюдаем и в преступлениях, совершенных другими знаменитыми женщинами-убийцами, скажем, безнадежно безумной школьной учительницей Абигейл Барнс из Берлингтона, штат Вермонт, которая несколько лет назад злодейски зарезала трех своих юных питомцев. И в этом случае с каждой из жертв разделались просто – они умерли от единственного удара ножом, нанесенного прямо в сердце. Сравните это с ошарашивающим числом ранений, которые нанес миссис Рэндалл нападавший.

Я выждал момент, чтобы дать своим слушателям возможность переварить информацию, прежде чем продолжить:

– Было бы глупо отрицать, что, несмотря на закрепившееся определение «слабый пол», женщинам не свойственна страсть убивать. Анналы истории пестрят именами кровожадных по природе своей женщин, начиная с Лукреции Борджиа и кончая убийцей рецидивисткой Гортензией Уильяме, которая отделалась по крайней мере от семи мужей. Однако в большинстве подобных случаев женщины-убийцы совершали свои преступления коварно, тайком, и их излюбленным оружием был яд. Даже когда применяются другие, более жестокие средства – топор или кинжал, как в двух вышеупомянутых случаях, – ярость женщины-убийцы, как правило, проходит, как только зверство свершено. Редко, если вообще когда-либо, сталкиваемся мы с беспричинным неистовством и жестокостью, характерными для данного преступления, когда тело жертвы терзают еще долгое время после того, как из него ушла жизнь. Подобную жестокость, когда жертва уже мертва, проявляют почти исключительно мужчины, в чьих сердцах подчас живет необузданное варварство, не свойственное даже самым выродившимся женщинам.

– Куда это вы клоните, По? – спросил констебль Линч.

– Буду только рад пояснить значение сказанного, – ответил я. – Однако, прежде чем сделать это, я бы хотел спросить коронера Тилдена, зачем он просил меня прийти.

– Хотел, чтобы вы кое на что взглянули, – сказал Тилден, указывая на тело служанки. – Посмотрите на ее запястья.

Весь любопытство, я присел на корточки и стал внимательно разглядывать руки Салли. Констебль Линч примостился рядом. Почти сразу я заметил два бледных, но несомненных кровоподтека, напоминавших браслеты на запястьях служанки.

– Ее связали, – сказал я, тяжело переводя дух.

– Что?! – воскликнул констебль Линч.

– Запястья туго связали еще до ее смерти, – высказался я более обстоятельно.

– Да, – сказал Тилден. – Именно так я и подумал.

– Будь я проклят, – пробормотал констебль Линч.

– Теперь я понимаю, коронер Тилден, почему вы сообщили о ваших выводах несколько неуверенно, – произнес я. – Позвольте поздравить вас с тем, что вы обратили внимание на такой чрезвычайно важный след.

– Мне не хотелось дважды повторять одну и ту же ошибку, – сказал Тилден, – после того, как я проглядел отметины на лодыжках девицы Болтон, которые вы с вашей проницательностью не могли не заметить, мистер По.