Онлайн книга «Белое и черное»
|
— Да, уже сделано. — Значит, трогать можно? — Конечно. Журналов всего пять, все на английском. «Фанси Бол». Уже потом он узнал, что это не журнал дамских мод, а глянцевое издание, предназначенное как женщинам, так и мужчинам. Киндаити Коскэ взял последний номер и принялся быстро перелистывать в поисках оглавления. Внезапно брови его резко поднялись. «Ladies and Gentlemen…» — Сэнсэй, что-нибудь есть? — Да так… Потом объясню. Подпись: Издатель. Это заключительная колонка журнала, верстается на всю страницу. Начинается обращением к читателям, и только эта строка набрана курсивом. А впрочем, нет — эти слова не только в начале, с них начинается каждый абзац. В номере, который у него в руках, они повторяются трижды. Более того, совершенно ясно, что этот же самый шрифт и в письме, которое лежит у него в кармане. — Господин Тодороку, господин Ямакава! Посмотрите, вот здесь колонка со словами Ladies and Gentlemen, я думаю, она и в других номерах тоже есть. Не взглянете ли? — Сэнсэй, это что, как-то связано с убийством? — О причине потом. Это очень важно. Они разобрали журналы, проверили. Как и следовало ожидать, в каждом из них страница такого же формата и на каждой слова Ladies and Gentlemen повторялись три раза. Однако ни в одном журнале они не были вырезаны. — Эма-сан, поищите в доме, нет ли еще таких журналов. Если найдутся, проверьте, не вырезаны ли где-нибудь эти слова… — Сэнсэй, это имеет отношение к убийству? — Господин старший инспектор, господин Ямакава, давайте-ка выйдем на балкон. Балкон здесь служил местом сушки одежды. Под ним муравьиной кучей собралась толпа. — Вы помните, господин старший инспектор, бар «Три Экс» на Гинзе? Вы частенько брали меня с собой туда года два-три назад. — Да, но при чем тут это? — Помните, там была девушка Харуми? Ее настоящее имя Огата Дзюнко, она еще как-то поздней ночью нас с вами там покормила. — А, да-да, ладненькая такая девочка, стройная. — Так вот та девочка вышла замуж, сменила фамилию на Судо и теперь живет в этом самом квартале. И затащила меня сюда именно она, и именно она, Дзюнко Судо, сообщила, что жертва убийства, скорее всего, владелица этого ателье. Пристально глядя на Киндаити, Тодороку поинтересовался: — Раз она вас сюда притащила, значит, она ваша клиентка? — Да нет, мы совершенно случайно встретились с ней в Сибуя. Но она сказала, что здесь сейчас происходят загадочные вещи, и мне это, наверное, будет интересно. Чуть ни силой меня сюда затащила. — Загадочные вещи? Здесь, в этом квартале? — Да. Прежде, чем рассказать о них, Дзюнко взяла с меня обещание держать все в секрете, и я хочу об этом же попросить вас. — Разумеется. И что это за секрет? — Вот, смотрите! — Киндаити Коскэ вынул письмо. Тодороку взял его в руки: — Этот Судо Тацуо — муж Дзюнко-Харуми? — Да. Прочитайте-ка. Тодороку вынул письмо из конверта, развернул лист. — Ого! Дружный возглас крайнего изумления вырвался одновременно и у Тодороку, и у Ямакавы. Тодороку пару раз прочел письмо с начала до конца и молча передал его Ямакаве. Ожидая, пока тот дочитает, он обратился к Киндаити: — Сэнсэй, вы полагаете, что эта фраза вырезана из тех журналов, которые мы сейчас видели? — Вполне возможно. Я пока передам вам это письмо, — пожалуйста, сравните внимательно. — Но, сэнсэй, тогда получается, что автор писем — мадам? — воспрял духом Ямакава. — Судить пока рано. Если не ошибаюсь, этот журнал бывает в книжном магазине «Марудзэн», да и еще кое-где. Я сам его встречал в «Марудзэне», в отделе западных изданий. А значит, он в любом доме может оказаться. — Ясно, будем искать. Может, и найдем экземпляр с разрезанными страницами. — Сэнсэй, вы полагаете, что между убийством и письмами есть какая-то связь? — Это пока мне и самому неясно, но дело обстоит вот как. Дзюнко обнаружила письмо позавчера, когда муж ушел на работу; говорит, оно было специально прилеплено к зеркалу. С тех пор муж не возвращался. А что до содержания, — ну вы же знаете, что такие женщины не считают некоторые излишества преступлением. — То есть в письме написана правда? — Она сказала, да. — Смущенно улыбаясь, Киндаити продолжил: — Разумеется, она раскаивается и при этом убеждена, что, стоит ей повиниться, Тат-тян простит ее. Так что для Дзюнко здесь проблема не в ее отношениях с мужем, — она хочет, чтобы нашли того подлеца, который пытается с помощью подобных мерзких писем внести разлад в семьи. Дело в том, что здесь, в этом квартале, живет девушка, которая полмесяца-месяц назад из-за аналогичного письма — Ladies and Gentlemen — пыталась покончить с собой. — Киндаити-сэнсэй, вы хотите сказать, что подобные письма гуляют по всему кварталу? — Это мнение Дзюнко, но ведь, сами понимаете, получив такое, никто не будет об этом кричать. — А кто та девушка, которая из-за письма пыталась совершить самоубийство? — Это Киёми, и сейчас она сидит здесь внизу. Обратили внимание на молоденькую девушку в мастерской? Это она и есть. — И на чем же она попалась? — Ну подробностей я и сам пока не знаю, но Дзюнко сказала, что там были просто омерзительные вещи. — Например? — «Пусть врач проверит ее девственность». — ??? — Ну здесь такое дело… И Киндаити, смущаясь, рассказал все, что ему удалось выудить из Дзюнко с момента встречи и до обнаружения убийства. Тодороку и Ямакава выслушали его с удивлением. — Киндаити-сэнсэй, но в таком случае выходит, что убийца — не просто случайно оказавшийся здесь злодей? — Да или нет, это пока неясно, но, на мой взгляд, при расследовании не стоит упускать из виду эту историю. А вот и Дзюнко! От прохода между корпусами 17 и 18 по направлению к «Одуванчику» шагала Дзюнко. С ней была спутница. Похоже, та самая особа в ярко-красном свитере, которую они совсем недавно видели в квартире Господина Художника. Все трое быстро прошли с балкона в комнату, и тут же сыщик Эма обратился к Киндаити: — Сэнсэй, вы спрашивали, нет ли где журналов с вырезанной строчкой Ladies and Gentlemen. — Да-да, и что? — Да тут… А вы предполагаете, что вырезанный из журнала текст как-то связан с убийством? |