Книга Белое и черное, страница 18 – Сэйси Екомидзо

Выглядел он, как браток, собирающий дань с мелких лавочников, — вельветовые брюки с сапогами, кожаная куртка, толстые золотые перстни на пальцах. Дзюнко как-то слышала от Кавамуры Мацуэ, что Итами — завсегдатай игорных домов, время от времени открывающихся в Митаме.

Чуть выдавалось время, он непременно заявлялся в «Одуванчик», причем к явному неудовольствию хозяйки. Кстати, многие замечали, что последнее время она его почему-то стала сильно побаиваться.

— Так что это очень дурно с вашей стороны, Итами-сан.

Славная девочка Тамаки вся раскраснелась и продолжала нападать на Итами Дайскэ:

— Мы совершенно не обязаны такое выслушивать, пусть даже вы и владелец всех этих помещений. Что тогда получается, и хозяйка тоже была подозрительной личностью, да?

— Во-во, именно так и есть! Она-то тут как раз первой из первых была. Не женщина, а всем лисам лиса!

— Да это… это… Да вы просто влюбились в нее, а она вас отвергла! Вот вы теперь потому и…

Внезапно Тамаки, словно испугавшись, спряталась за Дзюнко и, прерывисто дыша, резко обернулась к Киёми:

— Киёми-тян, а ты почему молчишь, когда господин Итами такое говорит? Ведь хозяйка так тебя любила!

На губах Киёми появилась слабая улыбка:

— Я решила теперь не говорить вообще ничего. И очень раскаиваюсь, что тогда так повела себя.

— Это как ты себя повела?

— Тамаки, довольно. Замолчи!

Дзюнко заслонила спиной обеих девушек:

— Господин Итами, позвольте спросить…

— Ну-ну?

— Вы только что сказали про здешнюю хозяйку, что она всем лисам лиса, — вы что, знаете за ней дурное?

Дзюнко это действительно очень интересовало. Никому, даже своему мужу она не рассказывала о том, что сама в глубине души называла Катагири Цунэко не просто «мадам», а «мадам Икс» — для нее это была женщина-загадка.

Катагири Цунэко была очень красива. Выглядела она не намного старше Дзюнко — ей можно было дать тридцать шесть — тридцать семь, хотя скорее всего она была старше. Мадам относилась к тому типу женщин, которых лучше всего характеризуют слова «изящество» или «элегантность». Хрупкая на вид, она обладала таким характером, что самой Дзюнко до нее было далеко.

Дзюнко с начала июля дважды в неделю ходила к ней учиться швейному делу. Естественно, ее заинтриговала эта красивая, и притом одинокая женщина. При всяком удобном случае, Дзюнко пыталась как бы ненароком разузнать у нее что-нибудь о ее прошлом, но владелица ателье от этих разговоров уклонялась категорически.

В середине сентября Дзюнко, ходившая сюда уже два месяца и решившая, что отношения у них сложились достаточно теплые, снова начала свои расспросы, которые незаметно для нее самой стали слишком настойчивыми. И тогда мадам, которая прежде в таких случаях с улыбкой переводила разговор на другую тему, осадила ее с едким сарказмом.

У Дзюнко было ощущение, что в бок ей всадили кинжал. Ее ошеломило, с какой легкостью и непринужденностью из уст этой прелестной, изысканной женщины вылетели ядовитые слова. При этом мадам Катагири Цунэко не потеряла самообладания и продолжала с улыбкой строчить на машинке.

С тех пор Дзюнко начала думать, что хозяйка ателье не так проста, как кажется. Тогда-то она и стала называть про себя эту женщину «мадам Икс». Женщина с темной стороной…

— Господин Итами, вы знаете какие-нибудь подробности о жизни Катагири-сан?

— Знаю-знаю, да только таким девчонкам, как вы, рассказывать не собираюсь. Вот спустятся сверху те, из полиции, я им и выложу про нее правду. О! Легки на помине!

Скрипя ступенями плохо построенной лестницы, со второго этажа спустились все трое — Тодороку, Киндаити и Ямакава.

— Баа, Огата-кун, то есть нет, теперь Судо-кун? Вот ведь где довелось встретиться!

Тодороку остановился у мастерской, приветливо глядя на Дзюнко. В уголках его глаз собрались морщинки, и весь вид свидетельствовал о симпатии к этой молодой женщине.

Всегда приветливая, Дзюнко решила вести себя сдержанно. Она потупилась:

— Давно не встречала вас, господин старший инспектор. А теперь вот такое несчастье…

— Да-а, странное совпадение. Но знаешь, мы как раз сейчас говорили с Киндаити-сэнсэем: повезло нам, что ты здесь живешь. Может, придется за помощью обратиться, так ты уж не откажи.

— Если смогу чем-либо помочь.

— Ну, для начала представь нам этих людей. Как зовут и какое отношение имеют к хозяйке.

— Слушаюсь. — И Дзюнко начала несколько официально: — Вот господин Итами, владелец здешних земель и этих торговых рядов. Это приходящая помощница хозяйки, Кавамура Мацуэ. А эти две девушки — Тода Киёми и Миямото Тамаки, они швеи.

При имени Тамаки все трое разом невольно посмотрели на нее. Почему, Тамаки не знала и даже приосанилась от гордости.

— Что ж, теперь надо задавать вопросы. Как ты думаешь, с кого лучше начать?

— Конечно, с господина Итами. Он же владелец этих лавок, а госпожа Катагири здесь работала.

— А еще он в нее влюбился и без конца сюда шастал! — ледяным тоном проговорила Тамаки.

Итами был обескуражен:

— Ну, дуреха! — Он смутился до смешного. — Да ты же ничего не знаешь! Что вы можете понимать, дети малые!

Пристально глядя в его растерянное, типично деревенское лицо, Тодороку произнес:

— Ну, об этом мы сейчас и поговорим. А вам, девушки, зададут вопросы позже, так что попрошу пока оставить нас.

Это требование не было излишним: мало того, что мастерская была тесной, в ней буквально некуда было шагу ступить. Основную часть комнаты занимали большой раскроечный стол и две швейные машинки. На столе в беспорядке утюг, гладильная доска, мотки обрезков, мелки, подушечки с иголками. С потолка свешивались связки ниток, под ногами кучи всякого хлама.

— Ну мы тогда там подождем.

Дзюнко собралась было выйти первой, но Тодороку остановил ее:

— Подожди-ка. Нам нужна фотография хозяйки.

— Киёми, ты когда-нибудь видела хозяйкины карточки?

— Она не любила фотографироваться.

— Точно-точно! Мы когда ездили на пикник к озеру Сагами, Химэно-сан хотел было ее снять, а она рассердилась и не стала фотографироваться. — В разговор влезла Тамаки:

— Что? Даже так?

Дзюнко побледнела:

— Она сперва не заметила, что у Химэно-сан с собой фотоаппарат. А когда он его вытащил и прицелился, она та-ак рассердилась!

— Кто такой Химэно-сан?

— Он тоже здесь в Хинодэ живет, Химэно Сабухиро, будущая кинозвезда студии Тэйто. Верно, Киёми?

— Кто же это может знать? — Киёми почему-то смутилась.