Онлайн книга «Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору»
|
Мало-помалу настроение у Трехдюймовочки улучшилось. Вскоре она уже мило щебетала, порхала по комнате, и ее жесткие прозрачные крылья издавали стрекозиный звук. Хаврон, обнадеженный ее обещанием разобраться с Феликсом (хотя он предпочел бы, чтобы она сделала это прямо сейчас), почистил зубы и, стоя в душе, открыл внутреннюю конференцию на тему «Как использовать магию упрямой феи в своих интересах». – Просить денег бесполезно… Не даст… Ну а если попросить, чтоб все женщины в меня влюблялись?.. Не-а, приревнует… мол, ты мой паж и все такое… Мелкие, они самые ревнивые, – размышлял он, перебирая варианты. Неожиданно из комнаты, где Эдя оставил фею, послышался недовольный вопль. Хаврон поспешно выключил воду и, наскоро запахнувшись в халат, выскочил из ванной. Он увидел, что Трехдюймовочка сидит на столе и колотит по нему ручкой сложенного веера. – Ничего! Совсем ничего! Ах ты дрянь ты эдакая! – повторяла она. – Не ломай веер! – посоветовал Хаврон. – А что случилось-то? – Они блокировали мою магию! Всю… БАЦ… мою… БАЦ!.. магию! БАЦ-БАЦ-БАЦ! – завопила вдруг фея. Каждое слово сопровождалось новым ударом. – Они это кто? – Они – это негодяи с Лысой Горы, которые меня ищут! Всю магию, до капли!!! Я знала, что они способны это сделать, но надеялась, что не пойдут на такое! Это такой долгий и занудный ритуал! Двенадцать магов должны выполнять его двенадцать часов подряд! Малейшая ошибка – и надо начинать все заново. Гунны, скифы, варвары! Никакого времени не жалко, чтобы нагадить ближнему! Думают, без магии я не смогу прожить и сдамся! Хамы! БАЦ-БАЦ! Хаврон застыл. – Погоди! – сказал он непонимающе. – Давай-ка по порядку! У тебя что, совсем не осталось магии? – НЕТ! – И у твоей сестры, выходит, магию тоже отобрали? – Разумеется, осел! У нас же одно тело! – И ты, значит, не можешь уже ни во что меня превратить? И Феликса отфутболить тоже не можешь? – уточнил Хаврон, мрачнея. Трехдюймовочка прикусила язычок. Она сообразила уже, что в гневе сообщила своему пажу больше, чем стоило. – Ну я еще могу летать! И потом, разве ты больше не мой паж? – сказала она, пытаясь улыбнуться. Но было уже поздно. Хаврон поймал ее за крылышко и, как дохлую стрекозу, поднял к лампе. – Ну что, трещотка? Запугивала меня? В ерш для унитаза хотела превратить? А? – поинтересовался он хмуро. – Ты меня не так понял!.. Это было творческое сравнение!.. Отпусти меня немедленно! Ты сломаешь мне крыло! – закричала фея. Хаврон усмехнулся и разжал пальцы. – А-а-а! Ну не так же резко! – пискнула Трехдюймовочка, едва уберегаясь от чувствительного падения на стол. – Так и быть! Выдавать тебя я не стану! – великодушно сказал Хаврон. – Учитывая, что ты занимаешь не слишком много места, могу предложить тебе часть своего жизненного пространства. Только учти, я человек исключительно корыстный. Просто так кров я никому предоставлять не намерен. Ты будешь готовить. И вот еще. Как насчет генеральной уборки? – Еще чего! Стану я убираться в твоем хлеву! – возмутилась Трехдюймовочка. Эдя удрученно развел руками. – Не хочешь – как хочешь! Принуждать я никого не буду. Вольному, как говорится, воля. Где тут был телефон? – Зачем это? – Я позвоню своему приятелю из газеты «Желтый Бульвар» и попрошу его опубликовать заметку о беглой фее. Окажу ему услугу: они там вечно сидят без материалов и печатают всякую чушь про инопланетян и женщин с двумя головами. Живой феей они наверняка заинтересуются. – Ты негодяй! Ты этого не сделаешь! Аналитический отдел на Лысой Горе просматривает всю лопухоидную прессу! – вскакивая, воскликнула фея. Эдя ухмыльнулся. Он ощущал себя хозяином положения. – Возможно, что я и не позвоню, – великодушно сказал он. – Но только если ты немедленно возьмешься за уборку, а прежде соорудишь мне что-нибудь на обед. Тебе предстоит пофантазировать, что можно приготовить из двух банок кильки и одной луковицы, чтобы было вкусно… Банки, так и быть, я открою сам и даже выдам наперсток, чтобы набирать воду! Трехдюймовочка метнула в него испепеляющий взгляд. – Когда-нибудь я посчитаюсь с тобой, наглый тип! Ты тридцать раз пожалеешь, что так поступил со мной!.. Где твоя чертова луковица? Десятью минутами позже Эдя сидел в кухне и, искренне блаженствуя, наблюдал, как фея наперстком таскает воду в большую кастрюлю. Внезапно звонок в прихожей робко, почти виновато тренькнул. – Кого это еще оса ужалила? – пробурчал Хаврон, с тревогой думая о Феликсе. Не ожидая от звонка в дверь ничего хорошего, Эдя на всякий случай захватил топорик для разделки мяса и потащился открывать. * * * В дверях стоял Андрей Рихардович Моржуев, ведущий «Пророка». За его спиной, то и дело поднимаясь на цыпочки, маячил красногубый церберенок. – Утро доброе! Утро свежее! А вы, я вижу, кулинар. Мяско готовите? – сказал Моржуев, с тревогой косясь на разделочный топорик. – Не совсем. Жду, пока мясо само ко мне придет! – уточнил Хаврон. Топорик он все же спрятал за спину и в награду немедленно получил для рукопожатия вельможную длань. Ладонь у Моржуева была сухая и деловитая. Вероятно, единственная упражняемая часть тела, не считая языка. Церберенок, подражая шефу, сунул Эде для щупанья свою влажную ладошку. – Не обижайся за вчерашнее, друг! К нам много психов ходит! И все такие пра-а-ативные, я прям даже не знаю! Можешь называть меня просто Максик! – сказал он. – Сгинь, Максик, пока я тебя не придушил! – буркнул Эдя, вспоминая часы, проведенные в милиции. Красногубый Максик вспыхнул. Он, похоже, легко переходил от показного дружелюбия к писклявому гневу. – Вы позволите пройти? А то на пороге как-то неудобно… – спросил Моржуев, одаривая Хаврона экранной улыбкой, великодушно раскочегаренной ныне для одного зрителя. |