Книга Остаться в живых, страница 40 – Деон Мейер

— Да, сэр.

— Янина, вы считаете, что поступили правильно?

— Да, сэр.

— Я тоже так считаю.

— Спасибо, сэр.

— Не нужно меня благодарить. Именно такого поведения я от вас ожидаю. Именно этому я вас учил. Никому не доверяйте.

Она улыбнулась. В самом деле, так и было.

— А теперь вы решили, что можно ввести меня в курс дела?

— По-моему, вам необходимо узнать о Джонни Клейнтьесе.

— Тогда рассказывайте.

Янина Менц ненадолго задумалась, собираясь с мыслями. История Инкукулеко началась в восьмидесятых годах. Тогда поползли слухи, будто контрразведка внедрила в руководство АНК своего агента, чтобы разорвать союз между коса и зулусами. Однако слухи упорно продолжали курсировать и после 1992 года, особенно после «актов устрашения» в провинции Квазулу-Натал. Поговаривали о «третьей силе». А после выборов 1994 года вообще возникло чувство, будто ЦРУ слишком хорошо информировано.

Она постучала пальцами по лежащей перед ней папке:

— В ходе беседы Измаил Мохаммед утверждает, что Инкукулеко — руководящий сотрудник одной из спецслужб. Он говорит, что у него есть доказательство того, что Инкукулеко работает на ЦРУ. Уже много лет.

— Что за доказательство?

— У него не одно большое доказательство, а много мелких. Вы знаете, что исламские экстремисты Кейптауна поддерживают связи с Каддафи, Арафатом и бен Ладеном. Они нарочно подбрасывают нам дезинформацию и наблюдают за ходом развития событий на Ближнем Востоке. По словам Мохаммеда, в этом сомневаться не приходится.

— И мы должны прийти к выводу, будто они решили убрать Инкукулеко, выдав его нам.

— Сэр, мы по меньшей мере должны рассмотреть такую возможность.

Директор медленно погладил галстук, как если бы убирал на нем невидимые морщинки.

— Кажется, начинаю понимать. Вы призвали пенсионера Джонни Клейнтьеса обратно в строй.

— Да, сэр. Мне нужен был надежный человек. И притом такой, кто имел бы доступ к важным сведениям.

— Это вы послали его в американское консульство?

— Да, сэр.

— Он должен был сказать им, что у него есть данные, которые он хочет продать. И будь я на вашем месте, я бы посоветовал Джонни сказать, что побудительным мотивом для его поступка стали события одиннадцатого сентября. Что-то вроде «не могу больше сидеть в стороне и допускать, что гибнут невинные люди, в то время как я обладаю сведениями, которые могут вам помочь».

— Что-то в этом роде.

— А имя Инкукулеко должно было всплыть лишь напоследок, как бы между прочим, случайно?

Янина Менц кивнула:

— Намекнуть им, что нам все известно.

— Умно, Янина!

— Очевидно, недостаточно умно, сэр. Последние события могут обернуться против нас.

— Попробую угадать. У вас было несколько имен, с которыми вы хотели поэкспериментировать. Несколько возможных Инкукулеко… Вы хотели проверить их реакцию.

— Три имени. И много безвредной информации. Если бы американцы сказали, что наши данные — чушь, мы бы поняли, что ни один из трех подозреваемых Инкукулеко не является. Если они согласятся заплатить, будет ясно, что мы попали в яблочко.

— Одно из трех имен было мое.

— Да, сэр. После того как Джонни наведался в консульство, ЦРУ отреагировало так, как мы и ожидали. Они велели Джонни больше не вступать с ними в непосредственный контакт, предупредили, что здание консульства прослушивается. «Не звоните нам, мы сами вас найдем». Я поставила его телефон на прослушку. Неделю назад люди из ЦРУ позвонили Джонни и назначили ему встречу в сквере у Музея искусств. Там они попросили его привезти им данные в Лусаку.

— Что пошло не так, Янина?

— Сэр, мы считаем, что Джонни решил подстраховаться. Проявил инициативу, так сказать. По нашему мнению, внешний жесткий диск, который он туда повез, оказался пустым. Или заполненным бессмысленными данными.

— Джонни Клейнтьес, — с тоской в голосе вздохнул директор. — Янина, по-моему, он не полностью доверял вам.

— Возможно. Мне пришлось долго уламывать его, прежде чем он согласился помочь. Три имени…

— Он знает все три.

— Да, сэр.

— Но не верит, что кто-либо из трех является Инкукулеко.

— Совершенно верно.

— Как это похоже на Джонни! Наверняка сначала ему захотелось проверить информацию. Но оставить себе путь к отступлению, если янки возьмутся за него всерьез.

— Подозреваю, что подлинный диск — в руках Тобелы Мпайипели.

— Тот, который подготовили вы.

— Да, сэр.

— И вы не хотите, чтобы эти данные попали в Лусаку.

— Я думала, мы задержим Мпайипели в аэропорту. Намеревалась послать диск с кем-то из моих людей. Я по-прежнему склоняюсь к этому плану.

— Овладеть ситуацией.

Она кивнула:

— Овладеть ситуацией.

Директор выдвинул ящик письменного стола.

— Я тоже должен кое в чем вам признаться, — сказал он, доставая из ящика цветную фотографию и протягивая Янине.

Она осторожно взяла старый, выцветший снимок за уголки. Видимо, директора снимали лет двадцать назад — он был еще совсем молодой. Его рука лежала на плече молодого чернокожего парня, высокого и широкоплечего, гибкого, мускулистого, с правильными чертами лица, решительными ртом и подбородком. За ними виднелся военный джип.

— Дар-эс-Салам, — пояснил директор. — Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый.

— Не понимаю, сэр.

— Второй человек на снимке — Тобела Мпайипели. Он был моим другом. — Рот маленького зулуса дернулся в улыбке.

По спине Янины Менц пробежал холодок.

— Так вот почему вы приказали задействовать отряд быстрого реагирования!

Директор смотрел в потолок — мысли его блуждали в другом времени. Она терпеливо ждала.

— Этот человек не знает жалости. Специфический тип… Когда он вступил в наши ряды, ему было всего семнадцать. Но его заметили с самого начала. В то время, как остальные проходили общевойсковую подготовку в Танзании и Анголе, его в группе немногих избранных отправили в Советский Союз и ГДР. Сначала в него влюбился КГБ; нам регулярно сообщали о его успехах. Потом его подобрали немцы. Они знали…

— Так вот почему мы не могли найти никаких сведений о нем!

— В нем они нашли воплощение своей мечты. Преданный делу, умный, сильный — в том числе и сильный духом. Вскоре… Он здорово стрелял, ах, как Крошка стрелял…

— Крошка?

Директор усмехнулся: