Книга Те, кто уходят, страница 41 – Патриция Хайсмит

«Включая тебя самого», — подумал Рэй, впрочем безо всякого осуждения.

— Думаю, люди не склонны выносить такие обвинения.

— Но Инес… Ведь она до сих пор остается с…

Рэй резко остановился. Впереди в треугольнике тени, отбрасываемой небольшой церквушкой, он увидел Коулмэна — тот, озираясь по сторонам, явно кого-то высматривал.

— Что случилось? — спросил Антонио.

— Ничего. Мне показалось, я кого-то увидел.

Антонио осмотрелся по сторонам:

— Кого?

Но Коулмэн уже исчез, юркнув в узенькую аллею слева от церкви.

— Мне показалось, я увидел Инес, — сказал Рэй. — Но это не важно. Мне на самом деле пора. Очень рад, Антонио, что встретил вас. Только помните, о чем я просил вас, — никому не говорите, что видели меня. Я сам разберусь. Хорошо?

— Но… Я и не увижу никого из них. Честное слово. Рэй, я очень рад, что вы живы. — Он протянул на прощание руку.

Рэй пожал ее.

— Arrivederci [18] , Антонио.

— Arrivederci, Рэй!

Рэй свернул в направлении, противоположном тому, в котором скрылся Коулмэн, нисколько не думая, куда приведет его этот путь. Через некоторое время он оглянулся — Антонио не было видно. Вскоре улочка, по которой он шел, завернула. На следующем углу он остановился, огляделся по сторонам и подождал. Антонио не появлялся. Рэй облегченно вздохнул и направился в сторону набережной. Он поискал глазами стрелку-указатель, какие часто рисуют на стенах домов, но не нашел ни одной. Выйдя на набережную Дзаттере, он вздохнул с облегчением. Спина и плечи ныли от усталости. Он обернулся и посмотрел назад, думая увидеть Коулмэна, но не увидел и зашагал еще медленнее. Он полагал, что можно верить Антонио — тот никому ничего не скажет, тем более что Антонио теперь не видится с Инес. Кроме того, он действительно собирался через пару дней наведаться в полицию, а пока ему предстояло по кусочкам собрать свою растерзанную душу и налаживать разрушенную жизнь. У него уже был примерный план из четырех или пяти пунктов.

Написать Брюсу Мэйну в Нью-Йорк; дать телеграмму родителям (быть может, даже завтра); поехать в Париж и заняться там делами; написать Маку и узнать, как у него идут дела с продажей катера и мебели на Мальорке; а в Париже, в почтовом отделении «Пон Руайяль», его, возможно, ждут новости от Брюса, которому к этому времени, возможно, удалось заполучить помещение на Лексингтон-авеню. Проблема до сих пор заключалась в том, будут ли это здание сносить.

На Дзаттере в газетном киоске он купил «Корьере делла сера» и, сунув ее под мышку, зашагал дальше, намереваясь сесть на катер до Джудекки.

На катере он стоял прислонившись к кабине, укрывавшей его от ветра, и смотрел на приближавшуюся Джудекку. Неужели Коулмэн снова вышел на его след? Или, наоборот, он пытался избежать встречи с частным детективом? Но зачем детективу вслепую искать Коулмэна в Венеции, когда ему известно, в каком отеле тот проживает. Рэй знал, что все это время Коулмэн искал его. И возможно, пистолет остался при нем. Коулмэн вряд ли откажется от своей идеи убить его. Стараясь рассуждать трезво, Рэй понимал, что ему лучше заявить в полицию завтра же и завтра же уехать из Венеции.

Вернувшись, он обнаружил, что синьора Кьярди нет дома, — по крайней мере, пройдя через двор и поднявшись к себе, он никого не заметил. В его комнате все оставалось по-прежнему, только было прибрано. Рэй взглянул на свои книги, на новый чемодан, на виноградную лозу за окном. Часы показывали десять минут седьмого. Завтра утром он пойдет в полицию (даже если на почте на пьяцца Сан-Марко его будет ждать ответ Коулмэна) и будет уже другим человеком — человеком по имени Рэй Гаррет. Имя было чем-то вроде ярлыка, привычное до боли и приевшееся, словно багажная бирка, на которой написано: «В этой коробке двенадцать поллитровых банок», — не одиннадцать, не тринадцать, а именно двенадцать. Он не стал беспокоить Жюстину и просить ее подогреть воду для ванной, а, сняв рубашку, обмылся в холодной воде над каменной раковиной, которую обнаружил в темном алькове этажом ниже. Растеревшись хорошенько грубым полотенцем, он бодро и энергично поднялся по ступенькам к себе в комнату. У него еще оставалось время на покупку сувениров из Венеции, к тому же он хотел подарить что-нибудь Элизабетте.

Около семи он уже шагал по набережной Дзаттере по направлению к «Академии», по мосту перешел через канал, миновал Кампо Морозино, церковь Святого Маурицио, направляясь к Сан-Марко. Для Элизабетты он купил сумочку в довольно дорогом магазине — черную, из добротной кожи, с отделкой из превосходной бежевой лайки. Потом он отправился на Ларго Сан-Себастьяно и позвонил в дверь Элизабетты. Было половина восьмого, и Рэй надеялся, что хозяева не заняты ужином.

За дверью послышались легкие шаги, потом голос Элизабетты:

— Кто там?

— Это я, Филиппо.

Дверь открылась. Элизабетта смотрела на него, округлив глаза и приоткрыв от удивления рот, потом улыбнулась:

— Ах, это вы?

— Да. Я уезжаю и пришел попрощаться. У меня для вас небольшой подарок. — Он протянул ей сверток.

— Вы были все это время в Венеции? — спросила она шепотом, оглядываясь.

— Да. Элизабетта, может быть, выйдете на несколько минут? Выпьем по чашечке кофе.

— У меня есть минут двадцать до ужина. Подождете? — Она закрыла дверь.

Рэй ждал на улице. Ему было приятно, что у девушки нашлось время, значит, она доверяла ему.

Она вышла в пальто. Рэй все еще держал в руках подарок.

— Куда бы вы хотели пойти? — спросил Рэй.

— Нам никуда не нужно идти. — Она смотрела на него круглыми глазами. — Где вы были все это время? Я видела вашу фотографию в газете.

— Ш-ш… Я был здесь, в Венеции. Нам, наверное, лучше выпить кофе или чего-нибудь еще. Чтобы согреться.

Они зашли в бар, расположенный через два переулка, Элизабетта попросила горячего шоколада, а Рэй заказал себе разбавленное виски.

— Я показала вашу фотографию синьоре Кальюоли, — зашептала Элизабетта, беспокойно поглядывая на парня за стойкой, чье внимание она уже успела привлечь. Она обхватила лицо руками. — Я сказала ей: «Вот американец, который жил у вас несколько дней. Вам надо обратиться в полицию». Но она ответила, что не очень уверена, что это вы, хотя я точно знаю, что она вас узнала. Просто она не хотела, чтобы в полиции знали, что она сдает жилье. — Элизабетта тихонько хихикнула, но тут же осеклась. — За это ведь тоже надо платить.

Рэй улыбнулся:

— Ну и хорошо. Я не хотел, чтобы обо мне докладывали.

На этот раз духи девушки не казались ему такими противными, как в тот вечер, когда он пригласил ее поужинать, хотя это были все те же духи. Да и сама она выглядела очаровательно — свежая, персикового оттенка кожа, красивые чистые волосы были тщательно причесаны.