Онлайн книга «Белая дорога»
— Он обращался к тебе за деньгами? — спросила она у Эллиота. — Лэндрон всегда клянчит, — сказал Эллиот, глядя в сторону. — Это не ответ. — Я знаю Лэндрона с давних пор и… Ну да, иногда я его выручал. — Зачем? — Что значит «зачем»? — Да не понимаю я. Он был не вашего круга. Я еще могу понять, для чего он был нужен, когда у вас по молодости кровь играла, но… — Она у меня все еще играет, — игриво приобнял ее Эллиот, за что был отодвинут. — Но теперь, — настаивала она, — почему такой тип, как Лэндрон Мобли, продолжает у вас котироваться? Его давно пора оставить в прошлом. Эллиот откинул простыни и под лунным светом встал к ней спиной. На секунду плечи у него будто опали; так бывает, когда приходит усталость и ты на секунду ей поддаешься. И тогда он произнес нечто странное: — Есть вещи, которые не растворяются в прошлом. Они следуют за тобой всю оставшуюся жизнь. Только это и сказал. Спустя минуту из ванной послышался шум душа — намек, что пора расходиться. Это был последний раз, когда они с Эллиотом занимались любовью. Однако верность Эллиота своему школьному товарищу простиралась дальше, чем просто финансовая помощь при нужде. Он как юрист взялся представлять интересы своего приятеля в очень неприглядном и явно проигрышном деле об изнасиловании, которое теперь, со смертью Мобли, было закрыто. Вдобавок к этому Эллиот разрушил свою давнюю дружбу с Ларуссом-младшим и стал защищать в суде молодого темнокожего, с которым у Эллиота не было никаких, даже поверхностных, связей. Я пододвинул к себе сделанные раньше заметки и еще раз прошелся по ним, надеясь выявить что-нибудь упущенное. И лишь когда разложил рядом газетные вырезки, обнаружил одно любопытное соответствие: Дэвис Смут был убит в Алабаме буквально за несколько дней до исчезновения в Южной Каролине сестер Джонс. Я возвратился к сделанным со слов Рэнди Берриса записям о событиях, окружавших смерть Смута и поимку с последующим арестом Терея. Как говорил мне сам Терей, он отправился в Алабаму искать помощи у Смута, который в феврале 1980 года бежал из Южной Каролины через несколько дней после предполагаемого изнасилования Адди Джонс и скрывался там по крайней мере до июля 1981-го, пока не был в стычке убит Тереем. Тот отрицал перед обвинителями, что его ссора со Смутом как-то обусловлена слухами, будто бы Смут изнасиловал Адди. Ну а Адди Джонс в августе восьмидесятого родила сына Атиса. Выходила какая-то ошибка. Меня оторвал звонок сотового. Номер на дисплее я опознал мгновенно («безопасный дом») и ответил со второго гудка. В трубке вместо голоса слышалось какое-то постукивание, словно кто-то, не решаясь говорить, тюкал телефоном об пол. — Да, слушаю! Тук-тук. Тук. Схватив пиджак, я уже бежал к гаражу. Промежутки между ударами становились все длиннее; теперь я был уверен, что человек на том конце в беде и силы у него на исходе, и ничего объяснить по телефону он не может. — Я иду. Бегу, — сказал я в трубку. — Просто держись. Держись, и все. У «безопасного дома» я застал троих темнокожих парней, которые неуверенно переминались с ноги на ногу. Завидев, как я выбегаю из машины, один резко обернулся; при нем был нож. Я еще в машине вынул пистолет, и парень нехотя махнул: твоя взяла, раз ты при пушке. — Что случилось? Он не ответил; за него это сделал другой, постарше. — Слышно было, как стекло разбилось. Но мы тут не при делах. — Пусть так. Стойте здесь, ничего больше не делайте. — Да пошел ты, — услышал я в ответ, но к дому они все же не двинулись. Передняя дверь оказалась заперта, поэтому я обогнул дом. Задняя дверь была распахнута, но не повреждена. Кухня пустовала, а знакомый кувшин лимонада лежал на полу разбитый. К разлитой по дешевенькому линолеуму сладкой жидкости жужжа припадали мухи. Старика я нашел в гостиной. В груди у него зияла дыра; он лежал в луже собственной крови темнокожим ангелом, простершим алые крылья. В левой руке старик сжимал телефон, а правой скреб половицы с такой силой, что сорвал себе ногти, которые от этого тоже кровоточили. Он тянулся к своей жене. В проходе виднелась ее нога с оброненным шлепанцем — сморщенная ступня согнута, дальше на ноге кровь. Я опустился возле старика на колени и приподнял ему голову, ища, чем бы остановить кровь от огнестрельного ранения. Когда я стряхивал с себя пиджак, он судорожно схватил меня за рубашку. — Я 'рить не мо', — громко прошептал он. Зубы у него были розовыми от крови. — 'Рить не мо'. Что он сказал? — Я знаю, — сказал я наконец надтреснутым голосом. — Знаю, что ты не мог говорить. Кто это сделал, Альберт? — Платейя, — просипел он, — платейя… Отцепившись от моей рубашки, он опять потянулся к своей неживой жене. — Джинни, — страдальчески, слабеющим голосом позвал он, — Джинни… И угас. Я осторожно опустил его голову на пол, после чего прошел к женщине. Она лежала вниз лицом; платье было пробито в двух местах — слева от поясницы и выше, в области сердца. Пульса не было. Заслышав шум, я обернулся; снаружи, заглядывая в проход кухни, стоял один из тех ребят. — Не заходи! — окрикнул я. — Вызови девять-один-один. Он зыркнул в мою сторону, заметив на полу окровавленное тело старика, и исчез. Сверху не доносилось никаких звуков. Сын пожилой четы Сэмюел, что доставил сюда Атиса в начале недели, лежал мертвый в ванне, зажав в ладони полиэтиленовую шторку; струя из душа падала ему на голову и пробитую в двух местах грудь. Атиса не оказалось ни в одной из четырех верхних комнат. При этом стекло в его спальне было выбито, а в крыше над кухней не хватало нескольких черепичных плиток. Возможно, он мог оттуда спрыгнуть, а значит, и уцелеть. Я возвратился вниз и до прибытия полиции прождал во дворе. Пистолет снова был в кобуре, а свою лицензию и разрешение я держал наготове. Копы, само собой, забрали у меня и оружие, и сотовый, велев сидеть в их машине до приезда следственной бригады. К этому времени у дома скопилась толпа, и люди в форме делали все, чтобы ее оттеснить. Людские лица и соседние дома озарялись бликами с крыш полицейских «фордов». Машин скопилось предостаточно: по правилам чарльстонской полиции, в автомобиле должен находиться только один сотрудник; исключение составляют парные патрули; машина с таким прибыла по вызову пять минут назад. Подтянулся и фургон следственной бригады, эдакий переделанный библиобус, — к тому времени как двое следователей из криминального отдела решили поговорить со мной. Я посоветовал им найти Атиса, и они уже озаботились его поиском — правда, не как вероятной жертвы, а как потенциального подозреваемого еще в двух убийствах. Разумеется, они заблуждались. Я был в этом уверен. |