Онлайн книга «Тайна Jardin des Plantes»
|
— Это я выбрал вам имена, — признался тот. — Габриэллой звали мою бабку. Сильвеном — отца. — Габриэлла… — повторил Сильвен, словно это имя было единственным, что могло помочь ему не сойти с ума. — Официально считалось, что Габриэлла — ребенок моей единственной дочери… — …которая оставила ее тебе, едва лишь малышке исполнилось несколько месяцев, — пробормотал Сильвен. — Да, я помню… Любен кивнул. — Сначала мы с Жервезой собирались воспитывать вас раздельно. Но потом решили, что будет проще и надежнее поселить вас под одной крышей, в здании музея. Не мог же я, в самом деле, растить Габриэллу в этом гадюшнике… Любен слабым жестом обвел залитую водой комнату. Весь его домишко буквально стонал, словно не в силах выслушивать этот рассказ. Стены дрожали, задвижки на дверях и окнах скрипели. — Главным для меня и Жервезы было то, чтобы вы всегда были у нас на глазах. Вот так вы и выросли: в «параллельном мире» Ботанического сада… Как животные в заповеднике — вроде бы и на воле, и в то же время взаперти. Сильвен едва сдерживался, чтобы не задавать вопросов, которые жгли ему губы. Какие новые ужасные подробности ему предстоит узнать?.. «Но мне нужно это знать!» Его подбородок дрожал, губы по-прежнему шевелились: он беззвучно выговаривал какие-то слова. Наконец Сильвен сумел вслух произнести: — Но… если вы хотели влить свежую кровь в аркадийцев — тогда почему вы не отдали нас им, вместо того чтобы растить при себе, как человеческих детей? Взглянув на него с грустью, Любен откинулся на спинку кровати. Намокшее покрывало хлюпало, как пропитавшаяся водой губка. — Ах, Сильвен, друг мой… Если бы все было так просто!.. В глазах смотрителя Тринитэ уловила целый вихрь эмоций. — Сначала мы должны были убедиться, что вы вообще жизнеспособны… учитывая ваше… происхождение. Перед глазами Сильвена снова возникло отвратительное зрелище: его мать, совокупляющаяся с самцом обезьяны… — Потом все здесь к вам привыкли: смотрители зоопарка, сотрудники музея, жители соседних кварталов, посетители… Когда вы были маленькие, все, кто видел, как вы играете в саду — как будто на огромной персональной детской площадке, — называли вас… — Адам и Ева, — прошептал Сильвен. — Да, или Поль и Виржини, — прибавил старик с ностальгической улыбкой. Но Тринитэ, отбросив всю эту романтику, напрямик спросила: — Но ведь не восхищение окрестных жителей заставило вас отказаться от первоначального плана? Любен со стоном вытянулся на кровати. Его лицо побледнело. Угли в камине погасли, полностью залитые водой. — Нет… просто нам неожиданно повезло… Тринитэ взглянула на него непонимающе. — Вскоре после рождения Сильвена и Габриэллы парижская мэрия развернула масштабные подземные работы, которые даже Жервеза и ОЛК не смогли остановить. — Какие работы? — Прокладку новых линий RER [14] . — И что же? — Сами о том не подозревая, рабочие засыпали все ходы, ведущие в Аркадию… — И… аркадийцы оказались заперты под землей? — в замешательстве проговорила Тринитэ. — Они не смогли оттуда выйти, даже когда работы закончились? — Нам ничего не было об этом известно… — Как это ничего? — спросил Сильвен. — Мы с Жервезой ждали их появления в любой момент. Мы готовы были отдать им полный отчет о наших экспериментах, об эволюции белых обезьян — поскольку, разумеется, они ничего не знали о твоем с Габриэллой существовании… — А они так и не пришли… Глаза Любена на мгновение широко раскрылись. — Никогда. Тринитэ, ничего не понимая, смотрела на комнату, на грозящую ворваться в дом убийственную воду за окном, на весь этот мир, стоящий в двух шагах от гибели… — Но тогда… вот это все… — За те много лет, что аркадийцы ничем не напоминали о себе, мы почти успели забыть их мир, ныне отрезанный от нашего. ОЛК превратилось в обычный клуб, собрание доморощенных исследователей подземелий, белые обезьяны превратились в обычное развлечение для посетителей зоопарка, а Сильвен и Габриэлла — в обычных детей… Любен протянул руку к своему воспитаннику. Тот слабо сжал ее, избегая, однако, встречаться взглядом со стариком. — Да, в наших настоящих детей! В конце концов, мы ведь и правда были вашими родителями. Мы стали ощущать ответственность за вас — а раньше мы ничего подобного не испытывали, увлеченные лишь своими опытами… Мы поняли, какой страшной трагедией может стать потеря ребенка… В голове у Сильвена словно гудел колокол, сердце молодого мужчины отчаянно колотилось, но он продолжал молча слушать. — Восемь месяцев назад, — помолчав, продолжал Любен, — они появились снова… — Кто? — Аркадийцы. — Как? — За тридцать с лишним лет они, очевидно, прорыли новый ход на поверхность. — И… где они появились? — В Ботаническом саду. Все произошло очень просто. Один из них подошел к Жервезе возле клетки белых обезьян и спросил: «Вы не забыли нас, мадам хранительница?» — Чего он хотел? Любен с силой растер ладонями лицо: — Узнать, насколько мы продвинулись в наших экспериментах… — И что же? Любен нахмурился: — Из всех вариантов поведения твоя мать выбрала наихудший… Вместо того чтобы выложить карты на стол или попытаться скрыть от наблюдателя ваше существование, она запаниковала и притворилась, что вообще его не узнает. — И даже его не выслушала?! — Нет, выслушала, но, когда он закончил свой рассказ, она посмотрела на него в упор и произнесла: «Месье, я не знаю, кто вы, но вы беспокоите наших посетителей, и я прошу вас покинуть зоопарк» — тем тоном, который тебе и всем нам так хорошо знаком. А потом позвала Эрве и Жозефа и велела им проводить его до выхода на улицу Линнея… — Как наблюдатель отреагировал? — Он остался невозмутимым, лишь сказал: «Ну что ж, если вы, мадам хранительница, предлагаете мне эту игру, я сделаю свой ход через двадцать четыре часа». — И что произошло через двадцать четыре часа? — Взрыв в Майо… Все трое долго молчали. Комната Любена все больше напоминала бассейн. — А еще через день Жервеза нашла записку — кто-то приклеил ее скотчем к прутьям клетки белых обезьян. В ней было написано: «Ну что, теперь память к вам вернулась, мадам Массон?» |