Онлайн книга «Доброй ночи, любовь моя»
|
– Нет, почему ты так думаешь? – Если ты куда-нибудь поедешь, можно и я с тобой? – Я никуда не еду, дружочек. – Нет, ну если поедешь. – Когда-нибудь ты обязательно со мной поедешь. – А куда мы тогда поедем? – Может быть, во Францию. Она черкала по пластиковому листу, покрывавшему письменный стол. Она на нем немного порисовала, изобразила цветочки и спящих животных. Только бы он продолжал про путешествие, рассказал всякие подробности: а что нам понадобится в поездке, конечно, паспорт и чемоданы, а тебе мы что-нибудь новенькое купим для поездки, что-то из одежды. Но отец кашлял, словно простуженный. – Ты уроки приготовила как следует? – Конечно, приготовила. – Тебе в школе нравится, Жюстина? – Да. – Если что не так, то ты должна мне рассказать, обещаешь? – Да. – Школьные годы такие скоротечные и такие важные! Их надо полностью с толком использовать. Ты понимаешь, о чем я? Она не очень-то понимала, тем не менее согласно кивала. – Детство тоже надо правильно использовать. К сожалению, это понимаешь, только когда оно заканчивается. Детские проблемы такие... мелкие по сравнению с теми проблемами, с которыми человек столкнется, став взрослым. Ты понимаешь меня, Жюстина? Она снова кивала. Когда отец уходил, она неизменно принималась плакать. Пока он находился рядом с ней в комнате, ее переполняла надежда, что он наконец увидит ее всю, насквозь, вырвет из школьного ужаса, туда, к самому свету. Мир сделался таким тяжелым и грязным. Она лежала в кровати на животе, подушка была горячей и влажной. * * * Жюстина убежала в лес к вывороченным корням. Переплетение блестящих нитей. Снег отступил, повсюду мокрая бурая трава. Дятел остервенело стучит. В комнате Охотника все еще стояла елка со светлыми мягкими иголками. Он называл ее Стиной. Когда-то у него была жена по имени Дора. Что-то произошло, он иногда рассказывал о ней, и лицо у него тогда делалось старым. В такие минуты он переставал быть Охотником, ее это немного беспокоило, но она слушала. Снова и снова. У него была небольшая фирма по продаже товаров для садоводства. Он владел предприятием вместе со своим другом Яком. Дора вела бухгалтерию, она всегда ладила с цифрами. – А дети у вас были? Ей нужно задать этот вопрос, чтобы растянуть повествование. Лицо его дернулось оттого, что пришлось отвлечься. – Нет. Детей мы завести не успели. Потом наступал трудный, но неизбежный момент. – В один прекрасный день захожу я в сарай... Она прямо видела сцену, он столько раз ей об этом рассказывал, что теперь все стояло у нее перед глазами, она словно в книгу смотрела, картинка с изображением любовной сцены из «Сердечной библиотечки». Волосы у женщины острижены под пажа, черные и гладкие, они свешивались со скамьи. Блуза мужчины из кожи оленя, слегка расшнурованная, она видела, как их губы сближаются, дрожат от желания, у нее холодели пальцы, дыхание почти останавливалось. – А потом что случилось? – шепотом спрашивала она, а кошка спрыгивала на пол и шествовала к двери. – Я не знаю, – невнятно бормотал он. – Я не знаю, что с ними сталось. Тогда она приближалась к Охотнику и касалась его щеки. А в кухне было жарко, плита пылала. * * * – Когда ты вырастешь, забудешь меня, – сказал он, и колода карт исчезла в его кулаке. – Ни за что в жизни! – воскликнула она и заплакала, она ведь была на пути из детства, на пути во взрослую жизнь. – Я иногда забираюсь на гору, стою и кричу, – сказал Охотник. – Обычно помогает. Ведь люди могут подумать, что я сумасшедший, и тогда меня упекут в больницу Бекомберга. А на горе никто не услышит. Она вышла из дома. Кухонное окно светилось в сумраке, но он не смотрел ей вслед, сидел у стола, застеленного цветастой клеенкой, и раскладывал пасьянс, раз за разом. Она встала у самого обрыва. Ветер задувал ей в глаза, в рот, когда она широко, как у зубного врача, разинула его. Только крик из нее так и не вылетел. * * * – А что твои родители думают о твоих визитах ко мне? – спросил Охотник и слегка нагнул голову, словно хотел рассмотреть ее поверх очков. Она чуть не проговорилась про ведьму. Только сейчас она уже была старше, слово «ведьма» поблекло. – Одинокий мужчина, с ним всегда что-то не так, – пробормотал он. – У меня пасьянс сошелся, смотри, я победила! – Я же не об этом сейчас говорю. Нет, не об этом. Она прекрасно понимала. Сейчас его мозг заполняли взрослые мысли, готовые перелиться через край. Она взяла свою куртку и ушла. * * * Они гнались за ней вниз по склону горы возле общественной купальни. Отсюда недалеко было до ее дома. Но до дома она не добежала. Светлый ангел Берит с растрепанными локонами, за ней Эви и Герд, девочка из города. Она сюда попала как приемыш. Ее родители развелись и разлетелись, точно пыль на ветру. Так сказала Флора отцу, а Жюстина услышала. Точно пыль на ветру. Герд была длинная и тощая, она вечно огрызалась. Ее с самого первого дня затянуло в круг, в центре которого блистала Берит. Она выучила стишки и дразнилки. Они еще не дошли до конца. Не раздели ее, не выставили на свет божий, чтобы плюнуть на то, что предстанет перед ними. Она знала, что когда-нибудь им это удастся, и это придавало ей сил, заставляло бежать. Только у Герд были длинные сильные ноги. Вот они уже близко, рядом, повалили ее. Она кричала, сопротивлялась, под ногтями у нее стало скользко, они во что-то впились. – Смотри, как она тебя поцарапала! – завопила Берит. – У тебя на шее кровь! Герд сидела у Жюстины на животе. Герд била ее по щекам, раз, два, раз, два. Содрала с нее куртку через голову, скомкала, отшвырнула. Они что-то делали с ее брюками, стало шершаво и очень холодно. Тогда в ней словно пробудилась звериная сила, она резким движением вывернулась. Она кинулась прочь, на бегу пытаясь подтянуть штаны, нога подвернулась, и она упала. В темноте она видела их глаза, видела, как побелели их лица. * * * Ее нашла Флора. Две девочки позвонили в их дверь. Жюстина упала, там, на горе. Флора сорвала пальто с вешалки и выскочила на улицу. – Господи, я торопилась изо всех сил. Почему вы тут носитесь? |