Онлайн книга «Доброй ночи, любовь моя»
|
Резкий звук телефона. – Это ты? – спросила она, затаив дыхание. – На этот вопрос можно всегда ответить «да», – произнес бойкий голос. – Это Якоб Хельстранд, маклер. – У меня нет времени, и я по-прежнему не хочу продавать дом. – Есть покупатели, готовые заплатить сколько угодно. Глупо с вашей стороны не продавать. – Вы что, слова «нет» не понимаете?! – заорала Жюстина и швырнула трубку. Она подошла к Флоре. По подбородку старухи сползала ниточка слюны. Глаза пылали. Жюстина приблизила лицо к лицу мачехи. – Поступай с ближним так, как хочешь, чтобы он поступил с тобой. Ты слышала такую фразу, Флора, это Иисус сказал, хорошее правило, до сих пор действует. Она подняла старуху и понесла ее на руках, точно ребенка. – Теперь совершим экскурсию по дому, тебе должно быть интересно, здесь у нас кухня, она осталась без изменений, тут голубая гостиная, все тут так же, как ты оставила, как видишь, я чту твою память, а потом подвал, да, да... мы туда тоже спустимся, ты помнишь, что у тебя там, Флора, помнишь, что скрывается за этой дверью, ты ведь помнишь. Флора начала издавать какие-то звуки, отбрасывала голову, жалобный писк сменился невнятным, долгим воем. Они вошли в помещение, где стоял кипятильный бак. Жюстина осторожно влезла на бетонную опору бака, приподняла Флору и аккуратно опустила ее в бак. А потом пошла на второй этаж и выпустила птицу. * * * Когда в доме раздался телефонный звонок, она находилась в похоронном бюро. Беседа там вышла по-хорошему деловой, она заказала гроб и несколько красивых песен, которые любила покойная. Все будет скромно, просто, но достойно, похоронный агент обещал спеть сам, у него есть знакомый, который играет на флейте. – А объявление о смерти? – спросил он, когда она встала, собираясь уйти. Жюстина посмотрела на него с грустной улыбкой: – Обойдемся без него. Я напишу всем, кто ее знал. Так будет менее казенно. * * * Телефон все же зазвонил. Она уже давно оставила всякую надежду. – Я получил твою записку, – сказал он, и его голос сочился радостью, точно медом. Жюстина молчала. – Жюстина? Ты там? Тут в ней словно все взорвалось, даже пришлось положить трубку на столик. Она слышала, как его голос зовет ее, умоляет... – Да, – наконец хрипло ответила она. – Тебе не за что извиняться! Ты написала, что извиняешься. Совершенно не за что... дело в том, что я.... – Ты просто исчез, – всхлипнула она. – Я звонил, но тебя не было дома. Или ты шнур выдернула. – А перезвонить ты не мог? – Это было непросто... понимаешь... – Что случилось? Я даже в гостиницу звонила. – Мама. Мне пришлось сразу туда поехать. – Мама? – Она всегда такая здоровая была. А сейчас... у нее инфаркт. – Боже! – Да... но теперь ей лучше. Она выкарабкается. Мы с папой в больнице были все это время. Знаешь... я по тебе так скучал, мне тебя ужасно не хватало. – Ты уверен, что она в порядке? – Да, да. На данный момент, во всяком случае. Жюстина заплакала, пришлось сходить за бумажными платками. – Ты должен приехать, я все объясню. * * * Ханс-Петер был у нее уже через полчаса. Он обнял ее, поцеловал. Она стояла тяжелая, пассивная. – Пойдем, – прошептала она. – Пойдем наверх. Она открыла дверь в спальню. – Идем сюда, я тут немного переделала. Раньше это была спальня моих родителей. Мне кажется, правильно будет, если она теперь станет моей спальней. Она легла на покрывало, он улегся рядом, одетый. – Расскажи, что случилось, – прошептал он. – Я теперь с тобой, но что стряслось? – Понимаешь, Ханс-Петер... я приношу несчастье... смерть. – Что ты такое говоришь? – В понедельник приходил полицейский. Это его слова. С теми, кто связан с тобой, что-то случается, сказал он, ох, Ханс-Петер, мне так страшно. Если это правда, то вдруг и с тобой что-нибудь произойдет! Она чувствовала его губы на своей шее, слышала, как дыхание его участилось, ощутила, как он напрягся. – Зачем к тебе полицейский приходил? – Мужчина, с которым я встречалась, Натан, я тебе про него говорила, он исчез в джунглях. Мы его так и не нашли. Нам пришлось уехать... это было... ужасно. А потом... когда мы собирались возвращаться домой, в Швецию, какой-то сумасшедший вломился в номер, где я жила еще с одной девушкой из экспедиции... он ее зарезал, и... она умерла сразу, да ты наверняка об этом в газетах читал. А сейчас, сейчас пропала моя школьная подруга, она приходила меня навестить в субботу... а домой не вернулась, здесь была полиция, искала. Я так разозлилась, когда этот полицейский так сказал, а теперь... теперь я больше не знаю... потому что во вторник я привезла домой мачеху, она старая и парализованная, живет в доме престарелых, вот я и хотела ее немного порадовать, домой привезти... – Не рассказывай, если не хочешь. – А она посидела-посидела и вдруг умерла. Мы были в подвале, я смотрела, как птица летает, и вдруг... Флора умерла. – Милая моя Жюстина! Она уткнулась в его синий свитер и заплакала. – Уходи, если хочешь. Я тебя пойму. – Все это просто ужасные совпадения. Ты ни в чем не виновата, дурочка. – А почему полицейский так сказал? – Да глупость он сморозил. Но мы же знаем, что он не прав, верно? – Да... Он взял клетчатый плед и накрыл их обоих. – Ты ведь вечером не уйдешь на работу? – Нет, Жюстина, я с тобой, я останусь здесь. Он гладил ее по голове, целовал шею, уши. – Ты ведь не исчезнешь? – Прости, Жюстина, прости меня, я должен был дозвониться. Но отец такой потерянный, я всегда был для них опорой в жизни. * * * Они немного полежали, прижавшись друг к другу. Он обнимал ее, такой тяжелый, такой живой. Она чувствовала, как к ней возвращается покой, словно все было сном, сном наяву. – У тебя есть носовой платок? – прошептала она. Он порылся в кармане и вытащил скомканную бумажную салфетку. – Она чистая, – шепнул он. – Хотя и выглядит так себе. – Я тебе верю, – ответила она и высморкалась. |