Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - король-консорт»
|
– Уже выпихиваете? – поинтересовался я. – Только-только собрался уйти в монахи… Он дружески поддержал, когда я слезал с постели, меня в самом деле слегка качнуло и даже повело, но сфокусировал зрение и заставил мир стоять по стойке «смирно», первым пошел к двери подчеркнуто твердым шагом и с прямой спиной. В коридорах пусто, Леклерк перехватил мой шарящий по простору взгляд, покачал головой. – Никого нет? – Да, – подтвердил я. – Куда все подевались? – Половина братьев слегла, – сообщил он бесстрастно. – Ого, – сказал я невольно. – Все так серьезно? – Не очень, – ответил он, – но суток двое будут приходить в себя. Потрясение было очень уж… резким. Треть совершенно разбиты, остальные просто переводят дух и набираются сил. – Да, – пробормотал я, – тряхнуло так тряхнуло… Как аббат? – Не хуже других, – ответил он, как я заметил, неохотно. – Это все его умения… Вот и пришли. Соберись, покажи, что не зря весь монастырь на тебя работал. Дверь распахнулась сама, я увидел в глубине кабинета аббата, что сразу отложил бумагу и поднял голову. Наши взгляды встретились, я почти физически ощутил это давление, заставил себя широко улыбнуться и сказать с чувством: – Святой отец! Вы спасли не только мою шкуру, которой весьма дорожу, но и душу! Он чуть наклонил голову, в голосе прозвучало неудовольствие: – В человеке вообще нет ничего, кроме души. – За душу, – воскликнул я, исправляясь на ходу, – особенно! За нее и благодарить как бы нельзя, потому что ни одна благодарность не в состоянии выразить… Он вскинул руку, прерывая мою речь, что станет все цветистее и запутаннее. – Твою душу спасали не только для тебя. Он не пригласил меня сесть, это может быть как дурным знаком, так и тем, что разговор будет очень кратким. – Отец настоятель? – спросил я. – Теперь, – произнес он почти сухо, – ты настоящий хозяин этой короны Власти. Она всегда была для тебя ловушкой, но ты повел себя с самого начала не так, как рассчитывала Темная Фея. Ты не одел ее сразу же и не сел на тот трон, а потом долго возил с собой, пряча от других, но не решаясь опустить ее на свое чело, хотя зов становился все мощнее. Я зябко передернул плечами. – Должен сказать, святой отец… мы успели в последнюю минуту. Вы и успели, собственно. Я зело слаб и немощен духом, ибо привык гордиться объемом бицепсов… Бицепсы – это вот, а с этой стороны трицепсы, они еще толще и рельефнее, видите? Он поморщился. – Вижу твою суетность… Но Господь зачем-то возложил на тебя такую нелегкую, говоря очень мягко, ношу. Так что крепись и неси, не ропща. Отныне без страха можешь надевать и эту корону, хотя я бы очень даже не советовал. – Отец настоятель? – Всякий раз, – объяснил он, – Темный Мир будет стремится укрепить свою власть над тобой. В нашей жизни даже простые вещи имеют власть над человеком. Люди гибнут за металл, а что уж говорить о столь значимом, как эта драгоценная корона? Потому избегай надевать по пустякам. Я смутно зрю час, когда тебе придется воспользоваться всей ее мощью… Я сказал, содрогнувшись: – Конечно же, запрячу ее подальше. И постараюсь вообще забыть. Он взглянул на меня внимательно. – Мы знаем о твоей способности… призывать вещи. – Только свои личные, – сказал я поспешно. – Если бы мог и чужие… Он продолжил бесстрастно: – Корона теперь тоже твоя. Можешь оставить в надежном месте. Она послушно откликнется на твой зов. Ты заставил признать свою власть, как умелые наездники покоряют норовистого коня. Однако помни, чем чаще ею пользуешься, тем быстрее становишься сам черным! – Ох, – сказал я опасливо, – я ее вообще никогда не призову. Он вздохнул, лицо потемнело. – Не зарекайся. Иногда жизнь так прижимает, что иные вообще продают душу дьяволу… А теперь, сын мой, благословляю тебя в твоем нелегком пути. Установи маяк для Маркуса и продолжай собирать армию для борьбы с ним! Я поклонился. – Святой отец… Отец Леклерк ждал в приемной, взглянул пытливо. – Ну что? – Благословил, – ответил я коротко. – Так что отбываю немедленно. Отец Бенедерий полагает, что я готов. Я – тем более! У меня дел масса. Чтобы дать бой Маркусу, я должен собрать все свои и чужие силы. Он проводил меня до выхода из здания, там остановился, в глазах вопрос, но я пошел через двор в сторону ворот. – Может быть, – крикнул он вдогонку, – коня дать? Я оглянулся на ходу, покачал головой. – Мы, паладины, должны быть скромными. Господь пешком ходил, чтобы людей приучать добрее быть со странниками, мол, каждый может оказаться переодетым Богом… Он ничего не ответил, что и понятно, а я дошел до ворот, наверху появился Жак, навалился животом на каменную ограду. – А-а, брат паладин! Легок на помине. Что скажешь? – Отворяй ворота, – сказал я. – Ладно, в монастыре надлежит быть зело скромным, так что можешь и калитку. – Нет уж, – сказал он грохочуще, – для тебя, брат паладин, я могу и дыру в стене проломить! Он распахнул ворота настежь, но я вышел без всякой горделивости, скромность украшает королей, хотя бедных оставляет спать голодными, на той стороне помахал рукой. – Будь!.. Еще свидимся. Он сказал со странной интонацией: – Это точно. Но… брат паладин, и как ты дальше? – Да вот побреду, – ответил я скромно, – морозным зноем палимый. – Ага, – сказал он с пониманием. – А где посох? – Волшебный? – Какой волшебный, от собак отбиваться! – А что, – спросил я, – тут есть собаки? – Нет, – ответил он. – Тогда зачем? Он усмехнулся. – Чтоб соответствовать. А то на странника не как-то уж. Хотя для тебя, брат паладин, это неважно, как думаю. – Почему? – Да так, – ответил он неопределенно, – ты по своей великой скромности постараешься пройти тихо и незаметно, не привлекая внимания. Я угадал? – Насчет моей великой скромности? – спросил я. – Не совсем. Правильнее было бы сказать, величайшей скромности! Я сам думаю, что скромнее меня нет на свете человека. Да что там думаю, уверен! Он ухмыльнулся шире. – А я просто уверен. В час добрый. Как появится Маркус, только свистни. – Это ты свистни, – сказал я хмуро. – Думаю, ваши наблюдают за ним получше, чем я. |