Онлайн книга «Острова в океане»
– Я тогда нырял за ним несколько раз, но не мог найти, – сказал Роджер. – Было слишком глубоко, и вода очень холодная. – Дэвид Дэвис, – сказал Томас Хадсон. – Да. В нашем роду старший сын всегда Роджер, а второй – Дэвид. – Родж, но ты все-таки сумел это превозмочь? – Нет, – сказал Роджер. – Такое превозмочь нельзя, и рано или поздно приходится в этом сознаться. Мне стыдно, когда я об этом думаю, так же как вчера было стыдно из-за драки на причале. – Тут тебе нечего было стыдиться. – Было чего. Я тебе уже раз сказал. Не будем возвращаться к этому. – Хорошо, не будем. – Больше я никогда не стану драться. Никогда. Ты же не дерешься, хоть мог бы драться не хуже меня. – Нет, не мог бы. А кроме того, я дал себе слово никогда не драться. – И я тоже не буду драться, и исправлюсь, и перестану писать всякую дрянь. – Вот это я очень рад услышать, – сказал Томас Хадсон. – А как ты думаешь, сумею я написать что-нибудь стоящее? – Попробуй. Почему ты бросил живопись? – Потому что мне надоело себя обманывать. А теперь и с литературой то же самое. – Что же ты надумал? – Уеду куда-нибудь и напишу честный хороший роман – если выйдет. – А зачем тебе уезжать? Оставайся здесь и пиши, когда ребята уедут. У тебя слишком жарко, чтобы работать. – А тебе это не помешает? – Нет, Родж. Мне ведь тоже бывает тоскливо одному. Нельзя все время от чего-то убегать. Но я, кажется, впадаю в риторику. Ладно, замолчал. – Нет. Говори. Мне нужно, чтобы ты говорил. – Если ты серьезно решил начать работать, начинай здесь. – А ты не думаешь, что на Западе у меня бы лучше пошло дело? – Для работы все места одинаковы. Главное – это не убегать. – Нет, не все места одинаковы, – возразил Роджер. – Уж я знаю. Но там, где поначалу хорошо, потом становится плохо. – Верно. Но здесь сейчас очень хорошо. Может быть, потом это изменится, но сейчас здесь прекрасно. И ты не будешь один вечером после работы, и я не буду один. Мешать друг другу мы не станем, и увидишь, что тебе пойдет на пользу такая жизнь. – Ты в самом деле веришь, что я могу написать хороший роман? – Чтобы знать, нужно попробовать. То, что ты мне сегодня рассказал, – великолепный материал для романа, если только ты захочешь писать об этом. Начни с каноэ… – А кончить чем? – Дальше, после каноэ, уже пойдет вымысел. – К чертям собачьим, – сказал Роджер. – Я настолько развращен, что стоит мне упомянуть о каноэ, и сейчас же в нем окажется прекрасная дева-индианка, а потом туда вскочит молодой Джонс, который спешит предупредить поселенцев о приближении Сесиля де Милля и пробирается вплавь, одной рукой цепляясь за сплетения водорослей, а в другой сжимая доброе старое кремневое ружье, и прекрасная индианка при виде него воскликнет: «Это ты, Джонс! Предадимся же любви, пока наш утлый челн скользит к водопаду, который когда-нибудь станет Ниагарой». – Нет, – сказал Томас Хадсон. – Ты опишешь каноэ, и холодную воду озера, и как твой братишка… – Дэвид Дэвис. Одиннадцати лет. – Да. А потом будет вымысел, до самого конца. – Не люблю концов, – сказал Роджер. – Никто, вероятно, не любит, – сказал Томас Хадсон. – Но все имеет конец. – Давай замолчим, – сказал Роджер. – Мне пора начать думать над этим романом. Томми, почему хорошо писать картины – удовольствие, а хорошо писать книги – сплошная мука? Я никогда не был хорошим художником, но даже мои картины доставляли мне удовольствие. – Не знаю, – сказал Томас Хадсон. – Может быть, в живописи яснее традиция и направление и есть больше такого, на что можно опереться. Даже если отклонишься от главного направления большого искусства, все равно оно есть и может служить тебе опорой. – А потом, мне кажется, живописью занимаются более достойные люди, – сказал Роджер. – Будь я стоящим человеком, из меня, может, и вышел бы хороший художник. Но, может, я такая сволочь, что из меня получится хороший писатель. – Ну, знаешь, это чересчур упрощенный подход. – А я всегда все чересчур упрощаю, – объявил Роджер. – Это одна из причин, почему я ни на что не гожусь. – Ладно, пошли спать. – Я еще посижу, почитаю, – сказал Роджер. Спали они хорошо. Томас Хадсон даже не проснулся, когда Роджер, уже далеко за полночь, вышел на веранду, служившую спальней. Утром, когда все сошлись к завтраку, оказалось, что ветер улегся, на небе ни облачка и можно посвятить день подводной охоте. – Вы поедете, мистер Дэвис? – спросил Эндрю. – Непременно поеду. – Вот и хорошо, – сказал Эндрю. – Я рад. – Как твое настроение, Энди? – спросил Томас Хадсон. – Боюсь, – сказал Эндрю. – Как всегда. Но раз мистер Дэвис едет, я уже меньше боюсь. – Никогда не надо бояться, Энди, – сказал Роджер. – Нестоящее это дело. Так меня учил твой папа. – Все так учат, – сказал Эндрю. – Только тому и учат. А из всех умных ребят, которых я знаю, один Дэвид не боится. – Закройся, – сказал Дэвид. – Воображаешь о себе невесть что. – Мы с мистером Дэвисом всегда боимся, – сказал Эндрю. – Наверно, потому, что мы лучше всех все понимаем. – Будь осторожен, Дэви, обещаешь? – сказал Томас Хадсон. – Обещаю, папа. Эндрю взглянул на Роджера и пожал плечами. |